Прочитал статью Ирины Сутыриной «Политзаключенные?». Получил удовольствие. От публикации, но не от ситуации, которая в ней описана. Предельно честная статья, четкая позиция автора, выверенные факты и аргументы. Что же касается описанной Сутыриной ситуации (а точнее, одного из эпизодов, характеризующего глубину общественно-политического кризиса, в который загнали Ангарск любители наживы за счет муниципальной казны), полагаю, эту тему следует продолжить, развить.
Прочитав эту статью, я в очередной раз задался вопросом: почему же оно было заведено – это очень показательное уголовное дело? Которое и звучало как-то нелепо: «по факту совершения неустановленными лицами администрации г. Ангарска служебного подлога при представлении документов в Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства в рамках региональной адресной программы Иркутской области «Переселение граждан, проживающих на территории Иркутской области, из аварийного жилищного фонда, признанного негодным для проживания, в 2013-2015 гг.».
И с какого перепуга единственным «установленным» лицом среди этих непонятных «неустановленных лиц» обвинители определили именно Владимира Жукова? Начал искать ответ. И, по-моему, нашел.
Чрезмерная активность Владимира Жукова принудила известных по моим прежним публикациям «заинтересованных лиц» «действовать на опережение». Как уже писала Ирина Сутырина, признаки махинаций и фальсификации документов при реализации вышеуказанной программы выявлены были не прокуратурой, а отделом внутреннего контроля и аудита администрации г. Ангарска по результатам проверки, которая была осуществлена по личному распоряжению главы города Владимира Жукова. Фигурантами этих махинаций могли стать лица, обнародование имен которых было, мягко говоря, нежелательным для городских экс-чиновников и отдельных надзорных чинов.
Растиражированная в СМИ фальшивка, которую тщетно пытались вменить в вину Жукову, реально существует, но по представленной прокуратурой ее копии установить дату изготовления нереально. Почему же в уголовном деле фальшивку датировали именно маем 2013 года, хотя первые упоминания об указанных в ней домах прозвучали в документах, подписанных бывшим главой Ангарска Леонидом Михайловым еще в 2008 году?
Расчет прост. Владимир Жуков возглавил городскую администрацию в октябре 2012 года, но жена прокурора Ия Погудина, которая работала сначала начальником отдела, а затем заместителем председателя ДУМИ и занималась формированием аварийного жилищного фонда, уволилась лишь в конце марта 2013 года. А в июле 2013 года, как вы уже прочитали выше, Жуков подверг реализацию программы тщательной внутренней проверке с вытекающими выводами. Соответственно, чтобы вывести госпожу Погудину из-под подозрения, но оставить под таковым самого Жукова, фальшивку следовало датировать промежутком с апреля по июнь 2013 года. Май как раз посредине…
Кстати, после увольнения Ии Львовны ее кабинет пришлось вскрывать комиссионно, и при его осмотре там не было обнаружено ни единого служебного документа. А вскоре работники ДУМИ стали обнаруживать пропажу то одного, то другого важного документа в департаменте…
Сама по себе выявленная фальшивка – не самая страшная беда для программы и переселенцев. Главное – зачем понадобилось ее стряпать? И почему аварийные дома «осматривались» и заносились в реестр десятками за день, главным образом, в праздники и выходные дни? Почему в очереди переселенцев стояли мертвые души (буквально – умершие мать и дочь)? Почему свежеотремонтированные бараки из листвяка, которым еще стоять да стоять, вдруг насильно расселялись в «новостройки», в народе окрещенные «домиками Нуф-Нуфа», и вместе с тем в реестр аварийного фонда не попали дома, которые буквально рассыпаются – их стены стянуты скобами? А также почему застройщиком по этой программе всегда оказывались строительные компании одного и того же ангарского бизнесмена? Странным образом все торги выигрывали фирмы Александра Быкова. А отбором домов в реестр ветхих и аварийных занималась межведомственная комиссия, в состав которой входили хорошо знакомые ангарчанам лица – Ольга Шаповалова (председатель), Мария Алехина (заместитель) и иже с ними. С 2009 года в состав комиссии вошла и Ия Погудина…
И вот к власти пришел Владимир Жуков, который мало того что прикрыл эту «лавочку», но еще и начал задавать себе и другим неприятные вопросы. Начал слишком глубоко копать в прошлое. Это стало опасным, и Жукова остановили. Радикально…
Чего же испугались те, кто определил главу Ангарска в следственный изолятор? Того, что Жуков выведет на чистую воду тех, кто организовал (и крышевал) «хитрую» схему под названием «Оптимизация жилищного строительства в городе Ангарске». С середины 2000-х годов благодаря усилиям президента Владимира Путина в российских городах началась одновременная реализация целого ряда жилищных программ («Жилье для молодых семей», «Жилье для бюджетников», «50х50», «30х70», «Переселение из аварийного и ветхого жилья» и т.д.). Понятно, что на их реализацию в муниципалитеты заводились большие деньги. И это возбуждало хороший аппетит.
И вот на рубеже 2007-2008 гг. в недрах ангарской городской администрации зародился этот самый «хитрый проект» по освоению этих самых программ, то есть многих десятков миллионов бюджетных рублей. Один из ангарских застройщиков предложил самый дешевый и самый быстрый способ жилищного строительства – возведение домиков из так называемых сэндвич-панелей.
В гражданском и промышленном строительстве сэндвич-панели активно используются в качестве внутренних перегородок и ограждающих конструкций для складских, производственных, спортивных, торговых и прочих помещений. Также они подходят для возведения промышленных складов-холодильников, цехов пищевой промышленности и т.д. Применяют сэндвич-панели и при капитальном ремонте ветхих зданий, к которым невозможно применить более тяжелые строительные материалы. Из-за низкой материалоемкости строительство и эксплуатация здания из сэндвич-панелей весьма экономичны. Плюс ко всему сэндвич-панели обладают легким весом (относительно типовых стройматериалов), следовательно, позволяют значительно сэкономить на перевозке, погрузке-разгрузке и сборке конструкций.
Существует и мировая практика жилищного строительства из сэндвич-панелей. Но во всем мире они считаются «домиками для бедных» из-за своей низкой цены, слабой устойчивости и отсутствия должного комфорта.
В Ангарске эти «нуф-нуфы» стали возводить и передавать переселенцам (либо продавать участникам других программ по нехилой цене) как «капитальные жилые дома». У народа этот «хитрый проект» вызвал, мягко говоря, неоднозначную реакцию. Подтверждением тому стали публикации в местных и региональных СМИ. В качестве примера приведу выдержки из некоторых публикаций.
«На территории города строятся дачные домики, и в эти домики сомнительного качества, отвратительной планировки (фактически это двухэтажные просторные нелепо спланированные однокомнатные квартиры) и с полным отсутствием внутренней и внешней звукоизоляции насильно пытаются вселить жителей поселка, причем по городской программе. Нет экспертизы на пригодность данных строений под постоянное круглогодичное жилье в условиях Сибири, непонятно на каком основании осуществляется прописка в них, хотя эти «сэндвичи» откровенно не подходят под категорию капитальных жилых домов.
Тем не менее городская администрация, руководствуясь принципом «с милым и в шалаше – рай», безальтернативно протащила именно такие «сэндвичи» в свою программу. Более того, на бюджетные деньги были подведены к этим домам магистральные сети и коммуникации, что значительно удешевило «дачно-жилое» строительство. То есть отчетливо прослеживается пересечение интересов местного бизнесмена и городских чинов». («День Сибири»)
«… фундамент в доме повело. Евродвери и евроокна в саду заклинило. Новенький линолеум на полу в доме пошел волнами». («Время», 2009 г.)
«Стены промерзают буквально везде, обваливаются потолки – у нас проваливаются полы. Полы холодные, поскольку сэндвич-панель ложится стык в стык – они не состыкованы», – говорит жилец д. №14 в 271 квартале Ирина Лапардина.
Недоработки проявляются вновь и вновь, говорят жильцы. Поэтому некоторые захотели расторгнуть договор и вернуть деньги, вложенные в строительство. На что получили отказ. Такие вопросы решаются в судебном порядке». («Время», 2010 г.)
«Из письма в редакцию (12 подписей): «С переселением в пенопластовые домики мы не согласны. Пусть администрация города предоставит нам квартиры в капитальных домах с условиями для нормального проживания. Свои права будем отстаивать в суде!»
Через несколько месяцев после ввода в эксплуатацию дома начали скрипеть и оседать, в квартирах покосились стены, стали расходиться межпанельные швы, в расщелинах поселились мыши. Летом в домах протекают крыши, зимой промерзают стены и двери, проваливаются полы, лестницы. Мало того, стены, возведенные по новой технологии, такие тонкие, что каждый житель и днем, и ночью знает, чем занимается его сосед.
По исследованиям федерального государственного учреждения здравоохранения «Омский центр гигиены и эпидемиологии», при производстве сэндвич-панелей используют смолы, которые имеют высокую токсичность. В частности, в их составе обнаружили метанол – яд, действующий на нервную и сосудистую системы, и формальдегид, который негативно воздействует на репродуктивные органы, дыхательные пути, глаза, кожный покров, центральную нервную систему.
В это время Василина Шунова, начальник департамента ЖКХ и строительства администрации города Ангарска, пытается убедить жителей дома №5 микрорайона Новый-4 переезжать в дома из сэндвич-панелей». («Время», 2011 г.)
«Домики Нуф-Нуфа», в которые людей загнали, как крепостных, не соответствуют строительным нормам и правилам – по этому поводу есть официальное заключение Стройнадзора. Но переселенцам их всучили как капитальное жилье. Это во-первых. Во-вторых, цена. Реальная цена за такие «хоромы», по мнению оценщиков, – 12-14 тыс. руб. за квадратный метр. А бюджету это обошлось в 28 тыс. руб.
Документы составлялись почему-то исключительно в интересах застройщика, таким образом, чтобы обезопасить его любимого от всех возможных неприятностей. Жалуется новосел на качество жилья – иди, докажи. Застройщика никто не обязывал устранять дефекты и недоделки за свой счет: по условиям договора в случае жалоб нужно было привлекать третью сторону, которая бы исправила авторские огрехи застройщика. Естественно, за счет средств городского бюджета». («Свеча»)
То есть особой радости переселенцы от переселения не испытывали. Скорее, наоборот, отчаянно этому сопротивлялись. Тогда в ход пошли методы принуждения. Какие? Разные. Например, поджоги. Системные – четыре поджога за три недели. Чтобы не слыть голословным, снова обращаюсь к публикациям тех лет.
«Практически неотъемлемой частью реализации жилищных программ под патронажем администрации Михайлова и Александра Быкова («Жилье для молодых семей», «Жилье для муниципальных работников», «Переселение из ветхого и аварийного жилья» и т.д.) стало беспрецедентное давление на потенциальных участников этих проектов. В свое время «быковско-михайловскую заботу» испытали на себе жители 271 квартала: многих из них туда также загоняли добровольно-принудительно – то угол дома подожгут, то баньку, то снимут электрощит, обесточив сразу несколько домов». («Дни Сибири»)
«Ангарчане помнят, как в микрорайоне Новый-4 таинственным образом сгорело несколько домов, – жертв удалось избежать благодаря бдительности переселенцев-отказников, которые организовали ночное дежурство, чтобы их живьем не сожгли». («Свеча»)
Вот такой проект. Вот такие методы. Сколько потерял бюджет на нем и сколько приобрели заинтересованные лица, должна была бы разобраться прокуратура. Перспективы уголовного дела налицо. Администрация обращалась в прокуратуру неоднократно, обманутые в своих надеждах заселенцы и переселенцы обращались в прокуратуру неоднократно. В ответ – тишина. Прочувствовав бесперспективность своих призывов к прокурорской бдительности, Жуков решил заняться расследованием самостоятельно. Подключил внутренний аудит и… И получил по рукам. Вернее, получил наручники…
Понимал ли Погудин бесперспективность заведенного в декабре 2013 года уголовного дела «по факту подлога неустановленными лицами»? Полагаю, что понимал. Поэтому в марте 2014 года было высосано еще одно дело – по факту «растраты денежных средств районного бюджета главой г. Ангарска». Звучит еще более нелепо – как глава города может распоряжаться районным бюджетом? Правильно, никак.
Но два явно притянутых за уши обвинения вкупе дали возможность: а) провести пиар-обыск в кабинете главы города под прицелом видеокамеры и с оперативной трансляцией данной экзекуции на всех TВ-каналах страны; б) инициировать его арест; в) развязать кампанию по дискредитации Жукова; заодно изолировали домашним арестом от районных выборов Светлану Кажаеву.
То, что сегодня вытворяют с Жуковым и Кажаевой, иначе как политическим террором я назвать не могу. Но таковы реалии российской действительности. Ситуация откровенна своей циничностью. Ты виноват лишь тем, что на тебя заказ. Позиции у «заинтересованных лиц» весьма слабые, но сдаваться они не намерены – честь мундира требует.
Тем не менее нужно выстоять. И победить.
Александр Пашков, депутат думы г. Ангарска