Женщину-инвалида и её четырёхлетнего внука выгоняют из квартиры
Валентина Стынгу – инвалид второй группы по зрению. В Ангарском обществе слепых ее знают как активистку, не сдающуюся трудностям. А многие ангарчане видели, как эта женщина подрабатывает – разносит газеты, рекламные листовки.
Непросто, конечно. Но другого пути у Валентины Константиновны нет. Она старается ради любимого внука Даньки. Мальчишке четыре годика, и большую часть своей маленькой жизни он провел с бабушкой. Отец и мать и раньше пили, хотя с рождением ребенка попытались вроде взяться за ум. Однако попытка жить по-людски успехом не увенчалась. Первой в яму запоя «ухнула» мать мальчика, а за ней и отец.
Валентина Константиновна вначале старалась образумить сына. Пристраивала его на работу. Но все без толку. А непутевая невестка (кстати, лишенная родительских прав на двух старших детей от другого мужа) вообще пропала и сейчас находится в розыске.
Но, несмотря на трудную ситуацию, пожилая женщина рук не опускала. Ее пенсия – около шести тысяч рублей. Все из-за того, что когда-то она жила в Узбекистане и не может восстановить тамошний трудовой стаж. Так что приходится подрабатывать, где только можно. На Даню бабушка не получает ни копейки.
Для того чтобы лишить родительских прав запившую мать, ее надо было неоднократно подавать в розыск и привлекать к ответственности за оставление ребенка. Полиция была в этом доме частым гостем. Но даже участковый не вразумил горе-мамашу. Теперь бабушка наконец-то собирает документы на опеку. Внук ходит в сад. За него, поскольку опеки пока нет, приходится платить по полной – две тысячи рублей. Как жить на оставшиеся 4 тысячи вдвоем?
Много подрабатывать женщина не может. Сказываются здоровье и возраст. И потому на жизнь не хватает. Экономят на всем, включая, к сожалению, квартплату. Кто-то скажет: ну и что? Долги для многих ангарчан вещь привычная. Тем более что, когда будет оформлена опека, их можно будет гасить из бабушкиной пенсии – Даньке хватит опекунских. Но, похоже, кто-то очень не хочет дожидаться, пока бабушка оформит опеку, мечтая прибрать к рукам заветные квадратные метры.
Дело в том, что эта маленькая семья живет в комнате площадью 12 квадратных метров в коммунальной квартире №8 по адресу: 38 квартал, дом 26. Комната эта муниципальная. Когда-то в девяностых муж Валентины Константиновны, ныне покойный, получил это жилье как работник ЖЭКа. Все это время женщина там прописана, платила за жилье. Однако, когда появился Данька, платить стало нечем. И тут выяснилось, что женщину-инвалида 2 группы на основании задолженности можно выселить из комнаты. С ней вместо договора социального найма (непонятно, почему – ведь прожила в квартире женщина больше 10 лет!) был составлен договор найма краткосрочного. Как в муниципальном общежитии – на полгода. Платишь? Может, еще поживешь. Не платишь?! Вон отсюда.
И не волнует никого, что женщина – инвалид нерабочей группы – сама сделала в комнате ремонт, два года назад вставила на крошечную пенсию евроокно, разбила под окнами клумбу, за которой ухаживает каждое лето.
Защитой от выселения мог бы стать несовершеннолетний Даня. Но он почему-то здесь не прописан. Странно, но у ребенка, который все четыре года своей жизни провел в этой комнате, вообще нет прописки. Бабушка пыталась прописать внука к себе, но ей отказали. И это, на удивление, вовсе не беспокоит никакие муниципальные службы, ответственные за казенное жилье.
Зато, видимо, сильно обеспокоены они тем, как отнять комнату у этой маленькой семьи, отстаивая интересы третьих лиц, желающих прибрать к рукам всю коммуналку. Как рассказала Валентина Константиновна, одну из комнат приобрели у прежнего владельца новые хозяева. Не прошло и пары месяцев, как вдруг из администрации срочно приехали выселять женщину из второй комнаты. Теперь большая часть квартиры в руках у одних людей. И живущие в третьей комнате бабушка с внуком им как кость в горле.
«Приватно», по словам Валентины Константиновны, новые владельцы двух комнат предлагали ей 400 тысяч рублей. Просто за то, чтобы расторгла договор краткосрочной аренды и съехала отсюда. Она решила пожаловаться в ДУМИ. Где, рассказывает женщина, ей намекнули: соглашайтесь.
«На что?! – возмущается женщина. – Чтобы мы с этими крохами с Даней на помойке умерли?!» Может быть, новые соседи, желающие сделать из коммуналки полноценную трешку для себя, предположили, что женщина – обычная «пьюшка», которую можно заманить «баснословной» суммой. Но Валентина Стынгу не из таких. Женщина прошлась по квартирным агентствам и узнала, что такая же, как у нее, комната в этом районе стоит от 800 тысяч рублей. А за 400 тысяч не купишь даже летнего дачного домика в 15 километрах от города.
И вообще – комната муниципальная, предлагать за нее деньги никто не имеет права. Согласно статье 59 Жилищного кодекса РФ, если кого-то и решили выселить (как соседку Валентины Константиновны), то получить освободившееся социальное жилье должны очередники из числа нуждающихся. Но никак не люди, которые только что приобрели жилье за стеной.
Девяностые годы, когда с жильем творили что хотели, давно в прошлом. И органы правопорядка с прокуратурой не дремлют. Поднимется и общественность. Может, поэтому от семьи Стынгу хотят откупиться? Ведь выставить на улицу пожилую женщину-инвалида с внуком, пусть даже пока не прописанным, – это низко пасть в глазах горожан.
Да и жалоб в вышестоящие инстанции никто не отменял. Валентина Стынгу написала письма в приемную Президента РФ и губернатора Иркутской области. Может, хоть там разберутся в том, что происходит, и помогут – сделают так, чтоб эту семью оставили наконец в покое?!
Ведь сама Валентина Стынгу никогда помощи не просила. Молча тянула внука на свои крошечные доходы, ничего не получая от государства. И, видимо, кто-то решил оттяпать у нее и Даньки последнее.
Мы считаем, что господам чиновникам и соседям в подобных ситуациях должно быть стыдно! Стыдитесь и социальные службы, если, не дай бог, эта семья, выживающая из последних сил, окажется на улице. В этом материале нет фамилий и должностей, хотя Валентина Стынгу все их передала редакции. Но будут в следующем, если женщине не дадут нормально оформить опеку над внуком и жить по-человечески в этой комнате, которую она своими руками привела в порядок.
Надеемся также, что прокуратура обратит внимание на этот материал. Пока не поздно.