В далеком 1879 году 12 марта император Александр II издал Указ об организации тюремного департамента. Сделано это было для того, чтобы улучшить надзор над исполнением наказаний по всей стране. Сегодня, 136 лет спустя, ведомство по-прежнему работает, хоть и не раз меняло название. Указом Президента РФ от 16 ноября 2010 г. №1433 день работников колоний, тюрем и СИЗО стал Днем работника уголовно-исполнительной системы.
В этой системе, которую в нашей стране не принято поминать всуе, трудится триста с лишним тысяч россиян. «От сумы да от тюрьмы» у нас, по традиции, не зарекаются. Ведь охраняют эти 300 тысяч сотрудников более 900 тысяч осужденных. Из них, как гласит официальная статистика, 735 тысяч отбывают наказание в 758 исправительных колониях. Еще 150 тысяч ждут решения суда в 225 следственных изоляторах. Есть среди преступивших закон и несовершеннолетние: 8 тысяч юных осужденных отбывают сроки в 62 колониях. А около 900 детей в год и вовсе рождаются в местах лишения свободы, где сидят их матери, и содержатся там в 12 детских домах.
К сфере деятельности уголовно-исполнительной системы относятся и граждане, совершившие преступления, за которые полагается условный срок. Таких тоже немало – в среднем до 550 тысяч по стране. С недавнего времени появилась и новая категория граждан: ожидающие суда не в СИЗО, а под домашним арестом.
Ангарчане, кстати, могут «похвастаться» тем, что в нашем городе представлены практически все учреждения системы исполнения наказаний, за исключением женской колонии. Есть СИЗО №6, где до решения суда сидят обвиняемые в тяжких преступлениях. Есть колония общего режима №14, три колонии строгого режима: №15, №2 и №7 (в последней существует отряд особого режима, где отбывают наказание большесрочники, повинные в особо тяжких преступлениях). Даже воспитательная колония для несовершеннолетних имеется. Как говорится, были бы преступники, а место, куда их посадить, найдется.
Первостроители в зэковских робах и форме
У Ангарска вообще особая история, напрямую связанная с системой исполнения наказаний. Нравится кому-то или нет, но без заключенных наш город среди тайги так и остался бы в сфере измышлений. До сих пор идут споры о том, сколько именно первостроителей в зэковских робах трудилось на строительстве Ангарска. И, как ни странно, по сей день есть люди, которые делают все, чтобы скрыть правду.
Скоро в Ангарске должен появиться памятник тем, кто возводил город. По поводу его проекта уже развернулась дискуссия. Авторы-москвичи решили, что наши первостроители – это очередные румяные комсомольцы-добровольцы: два парня и девушка в короткой юбке. Однако если посмотреть глазами ветеранов, видевших нашу великую стройку, то девушка должна быть в тюремной телогрейке, как и один из мужчин. А вот второй должен был бы носить форму охранника. Неромантично? Зато честно.
О том, что же на самом деле значила уголовно-исполнительная система для нашего города, можно узнать в музеях исправительных колоний. Так, старейший из них, о котором наша газета уже писала, находится в ИК №2. Именно там выставлена роба настоящего первостроителя (может, кто из авторов памятников хотя бы на экскурсию попросится исторической достоверности ради?!).
Не менее интересный музей организован и в ИК №15. Колония скрупулезно собирает сведения не только из своей истории, но и из истории города, тесно с ней связанной. Само учреждение было создано в структуре Китойлага в 1952 году. Заключенные жили в юртах, зимой их обогревала специально построенная котельная. Работали в первую очередь на городском строительстве, вместе с другими китойлаговцами.
В 1961 году учреждение получило самостоятельный статус. Первым его начальником стал Иван Сидоров. Наполняемость учреждения была очень высокой – до 2500 заключенных, 8 отрядов, каждый из которых возглавлял офицер. Первостроители в робах из колонии №15 продолжали возводить город. Именно их руками построены ТЭЦ-10, тепличное хозяйство, птицефабрика, база №17 и другие крупные промышленные объекты. Трудоустроен был каждый заключенный. Тунеядство в то время было делом неслыханным.
В 1963 году принимается решение о строительстве БЦБК в Байкальске. И, представьте, тоже никаких комсомольцев! 1500 заключенных из ангарской ИК-15 этапируются на берег великого озера для возведения промышленного объекта. Да там, в новой колонии, и остаются.
Условия содержания в те времена были спартанскими. И потому в колониях процветал туберкулез. В ИК-15 для больных туберкулезом была выделена особая зона, где находились (и, несмотря на диагноз, работали!) до 200 человек.
С 1965 года колонию возглавил Василий Пасхалов. Ветеран, фронтовик, имеющий множество боевых и правительственных наград. Сегодня Василию Павловичу 91 год. Он живет в Ангарске и пользуется большим уважением и поддержкой коллег. В период руководства Василия Пасхалова колония работала на... оборонную промышленность! Спецконтингенту доверяли изготовление, к примеру, контейнеров для перевозки взрывчатки, кузовов для машин Министерства обороны, а также алюминиевого кабеля.
В 1987 году колонию возглавил Сергей Голев, и заключенные перешли на полный хозрасчет. Государству в ту пору было не до зэков: обычные граждане с хлеба на воду перебивались. И колония начинает содержать себя сама. Заключенные работают на объектах АУСа, попутно развивается промышленная зона внутри учреждения. В 1992 году, когда великая страна окончательно развалилась, деньги обесценились, а народ был поставлен на грань выживания, начальником колонии №15 стал Геннадий Тихонов. Теперь «вольным» предприятиям нечем было оплачивать труд заключенных. И им фактически грозила голодная смерть. Но и здесь был найден выход – натуральное хозяйство. Кстати, успешно работающее до сих пор. В колонии появились свинарники, курятники, теплицы, огород. А что? Жить-то надо. Следующие начальники – Александр Гаст и Виктор Архипов – управляли колонией уже в более успешные в плане экономики времена. И положили все силы на развитие производства внутри учреждения (труд осужденных, как стали называть заключенных в конце девяностых, больше не использовался на городских стройках). Нынешний начальник Анатолий Верещак поддерживает хорошую традицию.
Это не пионерский лагерь
Кажется, что все хорошо. Вот какие молодцы у нас сидят: город построили, сами себя содержат, да и осуждены, может быть, были чисто по политическим соображениям... Только не все так радужно. Старожилы Ангарска помнят страшные бунты заключенных и их жестокое подавление – иначе и быть в то время не могло. Не стала легче работа сотрудников колоний и СИЗО и в более позднее время. В музее ИК-15 целый стенд посвящен сотруднику Сергею Мезенцеву, героически погибшему при исполнении служебных обязанностей в 1977 году, казалось бы, в мирное время «застоя» и изобилия. Заключенные тогда не голодали и не жили в юртах. Но все равно бунтовали.
Во время попытки такого бунта младшего лейтенанта внутренней службы Сергея Мезенцева ударил заточкой в сердце особо опасный заключенный, которого он выводил из штрафного изолятора. Истекая кровью, сотрудник успел сообщить администрации о попытке бунта и тем самым спас жизни многих своих коллег, а также, возможно, и заключенных. В честь героя в колонии установили мемориальную плиту. Говорят, что больше подобных зверских убийств здесь не было. Но вот что творилось в Китойлаге в пятидесятые – большая и страшная тайна. И сколько сотрудников и заключенных погибли в мясорубке ангарских бунтов, уже не узнает никто и никогда.
Сейчас сотрудники системы исполнения наказаний получают хорошую заработную плату. Но за просто так денег никому не платят. Каждый день большинство сотрудников колоний и СИЗО, напрямую работающих с осужденными, рискуют жизнью. И как бы внешне благостно и гуманно ни выглядела картинка под названием «быт колонии», не стоит забывать о том, что это учреждение – вовсе не пионерский лагерь, а место, где отбывают наказание насильники, убийцы, грабители и другие преступники.
Конечно, случаи реального исправления освободившихся осужденных есть, и надо, чтобы их было как можно больше. Для этого, кстати, и была задумана уголовно-исполнительная инспекция еще при царе – не ради наказания, а ради исправления. На том 136 лет и стоит.