Хочу рассказать через газету о своей беде. Может быть, кто-то после этой публикации сможет по достоинству оценить отношение к себе своих детей.
Мне недавно исполнилось 73 года, жизнь свою прожила неплохо. Мужа похоронила 15 лет назад и осталась с сыновьями. Старшему, Максиму, сейчас 42 года, младшему, Андрею, – 37 лет. Со старшим у меня хорошие, можно даже сказать отличные отношения, он мне во всем помогает. А младший уже много лет является причиной моих слез. Всё началось с тех пор, как пять лет назад продали квартиру – после этого сына как будто подменили. Я имела неосторожность пообещать ему деньги на квартиру. Но он, судя по всему, посчитал, что обещание свое я не исполнила, хотя ему, как и Максиму, я отдала 800 тысяч – на эти деньги квартиру сегодня купить можно. Себе оставила немного, мне хватит. Но Андрей, видимо, посчитал, что этим я ущемила его права. Он хотел, наверное, чтобы его мать опять питалась маломальскими суповыми наборами – зачем мне хорошо питаться, я же диабетик: можно сидеть на одном ржаном хлебе. Сейчас мы с ним живем в соседних кварталах, но не общаемся. Он, по-моему, и имя-то мое забыл. Не звонит, не поздравляет ни с днем рождения, ни с другими праздниками. Видимо, некому ему объяснить, что про мать забывать нельзя – так даже в Библии написано.
Мне было бы не так обидно, будь я перед своими детьми в чем-то виновата. А то ведь не пила, не курила, не бросала их на произвол судьбы. Муж мой работал дальнобойщиком, получал хорошие деньги, но дома почти не находился: сплошные командировки. Я и работала, и детей растила: никогда они не были голодными, раздетыми, я всю себя посвятила их воспитанию. Окончив ПТУ, оба сына отслужили по два года в армии, письма оттуда писали хорошие – все они у меня собраны, я их перечитываю и плачу. Как и когда проглядела сыночка младшего – не знаю. В отличие от своего брата, Максим до армии работал и после армии уже через три месяца устроился на работу, квартиру себе купил. Младший, демобилизовавшись, целый год не работал, и денег я от него никогда ни копейки не видела. Брат всегда его и деньгами выручал, и, если нужно было, из разборок выпутывал.
А десять лет назад, когда моей внучке от старшего сына было 9 лет, а внуку только 4 года, Андрей позволил себе поднять на мать руку. Было это только один раз, но бог его за это не простит. Он занял тогда у меня деньги, подкопленные на путевку в профилакторий, и уже нужно было ее выкупать. Я имела неосторожность спросить у него про долг. И деньги он мне принес – подошел ко мне и бросил со злобой прямо в лицо. Они рассыпались по полу, внуки начали их собирать, а сын схватил меня своими ручищами за футболку так, что она затрещала по швам. Внучка закричала, тогда только он меня отпустил. Как вспомню об этом, так меня бросает в дрожь.
Сейчас Андрей превратился в «слугу всех господ»: гоняет свою машину, куда скажут, днем и ночью, мне даже кажется, что он и спит в ней. Может быть, гражданская жена сына против меня настраивает, но и ей на меня обижаться нечего. В свое время я настояла, чтобы она выучилась хотя бы на парикмахера-стилиста, и заплатить за обучение помогла. Сейчас она работает по специальности, обо мне совсем забыла. А ведь я так радовалась, когда у них в семье все было хорошо. У меня диабет, ноги болят невыносимо, но душевные страдания все же сильнее. Когда ложусь спать, на меня накатывает огромная тяжесть, боль и обида не дают уснуть, слезы текут неудержимо: что же такого сделала я своему сыну, что он стал моим врагом?
Анна Юшкова