Они работали в одной бригаде на железной дороге. Поругались во время внерабочего пьяного конфликта. Один избил другого. Через неделю тот умер, не приходя в сознание...
Участников конфликта двое. Между ними разница в два года. Оба молодые. Стас недавно вернулся из армии, служил в Военно-морском флоте. Владимир, несмотря на призывной возраст, не служил. На суде и во время следствия спрашивали, почему. В ответ звучала малоубедительная история о том, как юный отпрыск, чьи родители занимают немалые посты в системе ВСЖД, проходил медкомиссию, как-то не судьба была попасть к окулисту, и повестками из военкомата его не донимали... Конфликт в тот злополучный вечер, 27 января 2009 года, судя по всему, случился именно на этой почве. То ли зависть, то ли комплекс неполноценности, то ли вечный спор, кто из двоих настоящий мужик. Владимир доказывал свою правоту и свое право быть первым, не считаясь с ценой вопроса...
Родители и девушка Стаса никогда не слышали о том, что он не то что дружил с Владимиром, а хотя бы общался с ним. Работали на одном предприятии, но в разных бригадах. Незадолго до случившегося Владимира перевели в бригаду Стаса. Народ в ней был дружным. Не только в рабочее время общались, но и в свободное, бывало, встречались, находили общие интересы. Как-то, помнится, даже в Иркутск в театр ездили. С женами, подругами. Девушка Стаса, позже вспоминая ту поездку, Владимира среди бывших на спектакле так и не припомнила. Память упорно не желала его запечатлеть. То же самое и с мамой Стаса. Не помнит она, чтобы ее сын хоть раз обмолвился о том, что у него с Владимиром были какие-то приятельские отношения...
Тем не менее, когда Стас пошел в отпуск и пригласил, по традиции, посидеть всей сменой где-нибудь в кафе, попить пива, в числе семи участников мероприятия оказался и Владимир. Было две девушки, одну из них, видимо, Стас специально позвал на вечеринку, чтобы познакомить с Владимиром, – почему-то он решил, что девушка тому обязательно понравится и они задружат.
Местом посиделок компания выбрала кафешку в 29 микрорайоне. Поначалу там сидеть не захотели – в меню водки не было. А пиво без водки, даже если его много, это, как известно, деньги на ветер... И все же в кафешку вернулись, уселись за стол и все заказывали и заказывали пиво.
Сидели долго, с 5 до 11 часов. Ближе к вечеру компанию покинул сначала один, затем другой товарищ. Ушла одна из девушек, что случайно оказалась в тот вечер за столиком. Остались Стас, Владимир, Люба. Парни были достаточно пьяны, но Владимир стоял на ногах все же чуть крепче. Уже не раз за тот вечер между ними пробегала искра неприязни и соперничества. Они даже спускались вниз, в курилку, где поначалу вроде бы шутя пробовали силы. Пьяный разговор был примерно таким: я отслужил, за себя постою, а ты покажи, как удар держишь... Видимо, Владимира это пьяное соперничество задевало не на шутку. Нетрезвый, он был не в состоянии контролировать свое поведение. Мало того, он заводился, и в глазах его появлялся холодный яростный блеск. Девушки-официантки определили это следующим образом: «у одного из них (Владимира – авт.) глаза горели волчьим блеском». С того вечера осталось фото Владимира на мобильнике Стаса.
«Разминочное» выяснение отношений – кто как держит удар – прерывала Люба. Она растаскивала парней и поначалу, в кафе, ей это удавалось. Причем никто из окружавших не придал этому значения: молодежь дурачится. Но потом, наверное, в отместку Владимир начал словесно задевать Стаса: я кое-что знаю про тебя и твою девушку, но что именно, говорить не буду. Был ли на самом деле компромат, за который Стас заплатил жизнью, так и не выяснилось. Может, это была обычная пьяная болтовня...
Около одиннадцати вечера Стас, Владимир и Люба вышли наконец из кафе и двинулись в сторону Узла связи. По дороге стычки продолжались, девушка устала разнимать парней. На морозе разница в степени опьянения была более заметна. Владимир был потрезвее, и его удары настигали соперника. Тот ответить не мог: был слишком пьян. Когда они подошли к остановке, Любе порядком все это надоело, и она решила идти домой. Отошла на несколько метров, потом подумала, стала набирать номер сотового Стаса, хотела сказать ему по телефону, чтобы тот пошел в конце концов домой... Затем повернулась лицом и увидела, что те не просто дерутся, а один не на шутку избивает другого. Стас в беспамятстве лежал на снегу, а его недруг лупил по нему, как по груше. Бил кулаками, пинал, метя в голову... Пока Люба шла к ним быстрым шагом, невольными свидетелями происходящего стали еще несколько человек. В этот момент по Ленинградскому проспекту проезжали две иномарки, одна из них – такси. Люди увидели, как один месит другого, остановились, закричали: «Что ты делаешь?!» Примечательно, что палач выпустил свою жертву даже не после чужого вмешательства-окрика. Он остановился, лишь когда посторонние люди вышли из машины и бросились к нему. Вот тогда Владимир решил, что пора уносить ноги. Он побежал через дорогу и дальше, в лесок, в сторону 12 микрорайона. Очевидцы избиения вызвали милицию, «скорую»... Пока ждали их приезда, все возмущались: надо же так зверски избивать. У лежащего голова от ударов болтается из стороны в сторону, он давно не в состоянии не то что ответить – прикрыться не может, но экзекуция продолжается...
«Скорая» приехала через несколько минут, Стаса увезли. Он пролежал в коме около недели. В себя так и не пришел. У следователя не было возможности его опросить. Стас никого не узнавал. Травмы, ему нанесенные, оказались несовместимы с жизнью...
А в это время менее чем через сутки после ночных событий Владимир звонил Стасу. Видимо, узнать, как дела. Тот трубку не брал. Тогда ему было отправлено смс-сообщение: «Стас, видит бог, я этого не хотел. Ты меня сам спровоцировал». Это сообщение избитый до смерти парень так и не получил. Когда телефон включили в сеть, смс прочитала мама Стаса... Наверное, в тот момент, когда ее сына убивали, Бог смотрел в другую сторону...
О том, что парень в реанимации, в тяжелейшем состоянии, Владимир узнал на следующий день от Любы. И занервничал. Понял, что отмазаться будет сложно. Один из свидетелей в зале суда вспомнил разговор двухлетней давности с Владимиром о его немотивированно жестоком поведении в пьяном виде. Парень бахвалился положением и связями родителей, знакомым адвокатом, который его, в случае чего, «от всего отмажет»...
Владимир явился в милицию, написал явку с повинной. Впрочем, собственно явкой этот документ можно назвать лишь формально. Потому как изложенная в заявлении версия произошедшего выглядела примерно так: Владимир весь вечер пытался утихомирить своего пьяного и задиристого приятеля. А когда по дороге к Узлу связи тот вновь стал распускать руки, просто с силой оттолкнул его. Тот упал и, надо полагать, ударился... А Владимир пошел себе неспешно домой. По дороге оглянулся и увидел: Стас лежит, возле него остановились машины, стоят люди. А бить он не бил. Наверное, это какой-то неизвестный избил Стаса до такой степени, что тот через неделю умер в реанимации...
Такой примерно версии произошедшего подозреваемый, обвиняемый, подсудимый придерживался и позже. Несмотря на то, что по делу было собрано большое количество доказательств его вины. И свидетели стояли на своем, причем люди эти были явно не заинтересованными лицами – они видели, с какой жестокостью Владимир избивал Стаса. И это был именно он, а не безымянный злодей в похожей одежде. Свидетели уверенно опознали Владимира. Сторона защиты старалась разбить эти обвинения, как могла. Дошло до того, что суду предъявили рецепт на очки девушки-пассажирки такси, которая не могла видеть лиц участников конфликта. Не помогло... Замять дело на начальной стадии расследования пытались родители Владимира. Во время похорон маме убитого парня через третье лицо пытались всучить 30 тысяч рублей – оплату за погребение. Затем, по словам женщины, через адвоката обещали в качестве компенсации квартиру: «А вы бы пожалели для вашего сына?» И от денег, и от обещанной квартиры мама Стаса отказалась: эти деньги ей предлагали от имени отца убийцы ее мальчика. Убийцы, который, судя по его поведению, не раскаялся в содеянном, а лишь спасал себя от возмездия.
Сторона защиты возлагала надежду на результаты комплексной экспертизы. Но состояние аффекта выявлено не было. Время следствия и судебных разбирательств шло. Находившийся на подписке Владимир проводил на свободе последние дни...
В январе 2010 года вынесли приговор – восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Владимира взяли под стражу в зале суда. Он и его родные обжаловали решение Ангарского городского суда во всех возможных инстанциях. Даже президенту писали. Но вышестоящие инстанции оставили приговор без изменения.
Как же так получилось, что ребенок из благополучной семьи, несудимый, несостоявший, непривлекавшийся, будет отбывать немалый срок за смерть ровесника? Может, нужно было раньше обратить внимание на тревожные «звоночки»? В судебных заседаниях были озвучены малоприятные подробности. По словам одного из свидетелей, тот и гашиш как-то курил, и на свадьбе дебош устроил, и в магазине алкоголь брал в долг и расплачиваться не торопился. Правда, свидетели противоположной стороны рисовали в своих показаниях совсем другой портрет. И спокойный, и неконфликтный, и почти непьющий-некурящий... Дело ведь не в том, кто лучше нарисует. Есть объективная правда, человек и его реальные поступки, есть та логическая цепь событий, которая привела мальчика из благополучной семьи на скамью подсудимых...