Два года назад газета «Свеча» проводила акцию – исполнение заветного желания. У одной из наших читательниц оно было почти несбыточным. Женщина мечтала о ребенке десять лет, и все это время врачи разводили руками: состояние здоровья не позволяет. И все же мечта сбылась (сейчас малышу полгода), и помогла ее осуществлению не фея, а доктор Наталья Бреус. Ее ангарчанам представлять не нужно – во многих семьях Наталью Петровну чтут как самого дорогого человека.
Она по-прежнему живет в Ангарске, но последние четыре года работает в Иркутске, в городском перинатальном центре (отделение хирургической гинекологии). По сути, это вынужденно-политическая ближняя эмиграция...
Чем сегодня живет доктор Бреус, о чем мечтает, к чему стремится – на эти и другие вопросы Наталья Петровна отвечает читателям нашей газеты.
– Четыре года – срок немалый. Каждодневная езда на работу в Иркутск – дело, посильное для студента. Как вы с этим справляетесь?
– Встаю в 5.30. Прыгаю в кроссовки и – в гараж за машиной. Час на душ и сборы, в 7.00 выезжаю, в 8 часов – уже на работе. И так изо дня в день плюс дежурства. Работы очень много, чай попить получается только на ходу. Ночное дежурство – тот же темп. В городской перинатальный центр везут со всего города, а это – три Ангарска...
Как ни парадоксально, но эти напряженные четыре года дали мне здоровье, видимо, организм в изменившихся условиях изыскал в себе какие-то скрытые резервы. Теперь для меня это обычный ритм. Могу поспать четыре часа и опять работать.
– Наталья Петровна, давайте поговорим об уровне развития медицины в Ангарске на примере акушерско-гинекологической службы.
– Реорганизация этой службы в Ангарске началась с 2002 года. Из структуры родовспомогательной службы новая пришедшая власть распорядилась убрать гинекологию. Было – единое административное руководство, преемственность среди врачей, перевод больных, единый методический подход к решению медицинских проблем. Что стало? Больные оказались никому не нужны. Доктора снижают свою квалификацию. Не проводятся городские конференции, аналитическая работа, нет преемственности. Откуда будет высокий уровень гинекологических знаний у врача амбулаторно-поликлинического звена, если он не работает в гинекологии? То же самое и в акушерстве: надо работать в отделении патологии беременных, чтобы грамотно вести прием на участке.
Сейчас пациенты продвинутые. Есть Интернет, женщины владеют информацией по своему осложнению подчас лучше, чем их лечащий врач. Это вызывает чувство стыда.
– В редакцию газеты время от времени обращаются с жалобами на качество работы ангарской женской консультации.
– Допустим, в нашем центре женщина наблюдается по бесплодию. После того как беременность наступила, направляем ее в женскую консультацию, встать на учет. В ответ слышим: «Я в консультацию под расстрелом наблюдаться не пойду». Для меня такие слова – как нож в сердце. Обидно за такое мнение о врачах. Для меня и моих коллег ангарская женская консультация 70-80-х – альмаматер, это доктора, которые являлись элитой акушерско-гинекологической службы. А что теперь? Треть века минула, а в консультации, как в сонном царстве, никакого развития. 32 года назад на весь Ангарск был один специалист по кольпоскопии – Валентина Солонина. Она работает и сейчас. Одна. Хотя обучили за счет бюджета, насколько я помню, 8 врачей. Осмотр женщины не может осуществляться без кольпоскопии. Это сравнительно недорогое оборудование, и оно должно быть в каждом кабинете. Вместо этого в Ангарске работают по старинке: пришла женщина на прием, и погнали ее по разным местам сдавать анализы. Туда – на онкоцитологию, на посев – сюда, на кольпоскопию, будь добра, сходи в частный центр.
– Тема засилья в ангарской медицине платных услуг, тотальной коммерциализации не нова. Но тему эту забалтывают, районное начальство от медицины только декларирует строгий контроль за платными услугами. Но людей водить за нос не надо: медицина перестала быть доступной и бесплатной.
– Платные услуги, на мой взгляд, могут касаться уровня комфорта палаты или индивидуального поста по желанию пациента. А за квалификацию врача, сестры пациент платить не должен, за это платит государство. Избыточное количество платных услуг, на мой взгляд, профессионально развращает медицинского работника. Зачем врачу идти в стационар, переживать за пациента, за возможные осложнения, расти профессионально, когда можно заработать большие деньги, сидя на платном приеме?
Бесплатного почти ничего не осталось. В роддоме 30 лет назад было 3,5-4 тысячи родов ежегодно. И был только один аппарат ультразвуковой диагностики. И мы смотрели всех беременных бесплатно. Сейчас на УЗИ работают пять врачей. Но при этом многие беременные не могут попасть на бесплатное УЗИ и вынуждены идти за этой услугой в частные центры. Почему так происходит? На мой взгляд, это вопросы организации.
– Возможно ли реанимировать в нашем городе доступную, бесплатную медицину? Если да, то за счет чего?
– Однозначно, да. Сейчас у главврача есть возможность дифференцированного подхода к оплате труда своих работников, поощрения за высокое качество работы. Меня всегда удивляло, что в медицинских учреждениях работники сферы обслуживания (бухгалтеры-экономисты) получают зарплату больше, чем медицинский персонал, спасающий жизни больных.
Вернуть доступность медицины можно. Было бы желание. Так, как мы живем сейчас, жить нельзя. Жить нужно и можно по-другому. Чтобы пенсионеры могли получить такую же квалифицированную медицинскую помощь, как и люди, идущие в частные центры.
– Чиновники заявляют, что денег в бюджете на счастливую жизнь для всех не хватает.
– А раньше хватало? 20 лет назад? Тогда и материально-техническая база была хуже, и уровень оказания медицинских услуг... Попробуйте сегодня попасть на прием к узкому специалисту. Или получить талон на анализы для ребенка. У каждого врача – определенное количество бесплатных талонов, остальные – платные. Все дело в организации. Если она на уровне, не будет очередей, если пациент получит квалифицированную помощь – он не пойдет в платный центр.
– Бюджет современного крупного медицинского учреждения «съедает» десятки, сотни миллионов рублей. Но денег все равно не хватает. Где они оседают?
– Существует система тендеров. Кто выиграл, тот и будет поставлять. Медикаменты, оборудование, продукты питания... В результате больница покупает хирургический набор за 160 тысяч рублей, который можно купить напрямую у завода-изготовителя за... 60 тысяч. И таких примеров можно привести множество. Потому на больных и денег не хватает.
– В эту разницу, надо полагать, заложены и откат для чиновников, и интерес торгового представителя, и процент для главврача?
– Я не могу ответить на этот вопрос... Но последствия я вижу. Пациента кладут на грязный матрац, на котором не простынь, а пеленка – тонкая, как марля... Разве уважающий себя человек будет лежать на такой постели? Ему предлагают приобрести дорогостоящие лекарства...
– Где выход?
– Нужно менять власть. Если в депутаты пойдут люди, которые зависят от мэра, они ничего не решат. Если депутат-бюджетник проголосовал не по указке, с ним в трехдневный срок расторгнут контракт, человек окажется на улице, пострадает вся его семья. На это сегодня пойдет далеко не каждый. Поэтому нужно думать, каких депутатов стоит поддержать, и их в Думе должно быть большинство. К сожалению, многие идут во власть из своих корыстных интересов. Это либо свой бизнес, либо бизнес близких родственников, служебная карьера – вот круг интересов. Поэтому мы так и живем. Поэтому из Ангарска многие уезжают. Не хотят жить в «бандитском» городе. А я верю, как в детстве, в сказки, что добро обязательно победит зло. И не просто верю, у меня есть силы и желание изменить жизнь в нашем городе к лучшему. Ведь это наш город...
Беседовала Ирина Сутырина