Рубрика
Ангарск и Ангарчане
Он снимает всех, всё и всегда. Известный иркутский документалист, оператор и фотограф Николай Тарханов сам признается, что при любых обстоятельствах держит фото- и видеокамеру наготове. Задремал в вертолете, пролетая над африканским сафари, проснулся от толчка, увидел замечательный вид – и сразу щелкнул. Даже удивительно, что на встречу с ангарчанами в Музей минералов он пришел без фотоаппарата. Впрочем, с ним сумка была. Наверняка расчехленный фотик ждал своего часа в ней.
В 90-е годы Николай Тарханов был одним из основателей телевизионной журналистики в нашем регионе. Работал с замечательными творческими командами «АС-Байкал ТВ» и «21 канал». Работал – слабо сказано. Пахал 24 часа сутки. Учился мастерству телеоператора и учил других. Его жизнь в тот период – это 25 кадров в секунду. В прямом эфире: удачи и промахи – все на виду! Зато опыт приобрел колоссальный, такому не научат ни в одном вузе. Но Тарханов хотел учиться, стремился к новым профессиональным знаниям и в итоге нашел для себя высшую школу – ВГИК. В 34 лет круто изменил свою жизнь: бросил насиженное телевизионное местечко и уехал в столицу. А Иркутск не бросил. Удивительно, но этому большому человеку совсем не тесно в родном сибирском городе. Он считает, что современные средств связи и передвижения позволяют человеку перемещаться в пространстве без особых затруднений. При желании и наличии средств можно оказаться в любой точке мира. Гораздо важнее знать, где находится твое сердце.
Человек, который добровольно оставляет престижное и хорошо оплачиваемое место директора ТВ-компании, чтобы стать студентом, наверное, знает о своих сердечных и душевных устремлениях немало. Учеба на заочном отделении кинооператорского факультета ВГИКа (в мастерской Александра Рыбина) не только дала Николаю Тарханову новые знания, но и поменяла в корне представление о видео- и фотокартине мира.
Вот как он сам рассказывает об этом: «Всё, происходившее в стенах ВГИКа, было откровением для меня. Во время предыдущей учебы – на BBC, в Internews – нам давались телевизионные схемы. И раньше новости мне было снимать интересно именно потому, что я учился. Кино какое-нибудь посмотришь и думаешь: «Как же это снято?» И я на новостях это отрабатывал, потом оттачивал в рекламных роликах. Во ВГИКе первые два курса про кино вообще ничего не было, мы изучали фото- и кинопроцессы, материалы, экспонометрию, оптику. Потом после первой сессии до нас дошло, для чего это все нужно. Я изучал историю искусств, материальную культуру, мы просмотрели огромное количество киноклассики: Феллини, Антониони, Бертолуччи – и все с разбором. Преподаватель объяснял нашему операторскому курсу работы живописцев с точки зрения именно работы оператора. С тех пор стал ходить по музеям. И я начал понимать кино – вот что самое интересное».
На встрече с ангарчанами Николай сказал: «Хотите стать профессиональным фотографом – учите матчасть! Мало сделать пару-тройку удачных фотосессий, надо понимать, как это получилось!»
Первая персональная фотовыставка у Тарханова случилась аж в 2001 году. Почти сразу она уехала в Германию. И почти сразу иркутский мастер стал популярным. К счастью, со звездной болезнью справиться удалось довольно быстро. «Помню, как в то время мне предложили поработать на свадьбе, – рассказывает Николай. – Предложение возмутило – меня, такого супер-пупер, да на свадебную съемку! Но неожиданно для себя согласился. Для фотохудожника подобная работа сродни каторге. Никакого творчества – романтика по стандарту плюс пьяные лица. Однако для себя я тогда решил: такой выход в народ полезен, он позволяет не отрываться от действительности, это встряска короны на голове. Так что свадьбы я и сейчас иногда снимаю. Пришлось даже поработать на цыганской свадьбе, и однажды это, можно сказать, спасло мне жизнь».
Вращая глобус, сложно найти место, где он еще не бывал. Вот уже несколько лет наш коллега, иркутский тележурналист Николай Тарханов, участвует в уникальном проекте «Магия приключений» компании «Ястреб-фильм» – увидел и запечатлел десятки стран и мест, которые большинство из нас вряд ли когда-нибудь повидает. Он видел асматов, ментоваев, индейских шаманов, был в Непале, на Кубе, в странах Южной Америки и Африки. Это фиксация для потомков навсегда уходящих эпох и культур.
«Я вижу, как живут другие люди, племена, знаю, что такое жить на трех литрах воды в сутки, причем на всё: на питье, готовку, умывание, – рассказывает Николай. – У ментоваев (Индонезия, Ментовайские острова), например, нет ни летосчисления, ни времени. Солнце встало – день, село – ночь. Они не знают, сколько им лет, и не хотят этого знать. И на примерах глобализации племен мы видим, как уходит в небытие самобытная культура. В Перу мы неделю снимали на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря. В таких сложных экспедициях, когда разреженный воздух, жара, не каждый выдерживает, у некоторых случаются срывы. А как-то мы снимали племя рауте, жили на высоте 2500 метров над уровнем моря, встали палаточным лагерем в трех километрах от племени. Дважды в сутки ходили на съемки: полпути идешь в гору, полпути с горы – всё это с оборудованием в руках, и так пять дней подряд.
Что мне нравится – в нашем проекте нет журналистики, нет погони за сенсациями, мы ведем себя максимально корректно. До этого тщательно изучается культура племени или народа, обстановка, ведутся переговоры, это целая выстроенная система. И главный принцип – не лезть со своим уставом в чужой монастырь».
Николай Тарханов является автором множества уникальных снимков диких животных – снимает их с близкого расстояния. Как подпускают к себе львы и леопарды? Принцип тот же, что и с людьми, – не нарушать границ дозволенного, входить в окружающее пространство максимально гармонично, быть своим среди чужих. Впрочем, удирать от диких зверей фотографу приходилось – когда на тебя прет туша разъяренного носорога, вся надежда лишь на мощность двигателя внедорожника. В побеге сделали замечательную съемку. А иначе зачем все это?
Риска в такой работе немало. На съемках документального фильма о контрабанде слоновой кости в Кении торговцы заметили у Тарханова видеокамеру. Белого чужака сразу окружили плотным кольцом, отобрали камеру, затараторили наперебой на своем языке, начали толкать.
«Я понял, что сейчас начнут бить и запинают на раз-два, – вспоминает Николай. – Почему-то на ум пришло сравнение с цыганской свадьбой. Унял панику. Начал общаться на языке жестов, гасить агрессию. Они вертели мою камеру, пытаясь понять, что я снял, но потом решили, что она все это время была выключенной, и успокоились. Отпустили с миром. А камера у меня была с техническим секретом: эту сцену несостоявшейся расправы тоже сняла…»
Ангарчане тоже становились героями его документального фильма. Вернее, ангарчанка – 13-летняя Вера Кращук, страдающая ДЦП, которая мечтала танцевать. В 2013 году она снялась в фильме «Сломанная кукла», который получил Гран-при международного фестиваля в Каннах.
В Музее минералов Тарханов говорил не о завоеванных наградах и титулах, а о... прелести черно-белой фотографии, о выработке авторского фотостиля, о философии жизни и творчества. В Иркутске Николай ведет мастер-классы, занимается рекламой, открыл студию «Тархан Синема», недавно мультфильм пластилиновый снял. Но эта встреча в Ангарске не была ни мастер-классом, ни бенефисом фотогуру – она стала дружеской тусовкой для профессионалов и открытием мира фотоискусства для новичков.