Рубрика
Ангарск и Ангарчане
Ангарский ветеран на свои деньги издает книги о войне. Чиновники отказали ему в помощи
Сегодня в Ангарске проживает чуть более сотни участников боевых действий Великой Отечественной войны. Количество приравненных к ним и тружеников тыла в разы больше. Но тех, кто видел фашистов, осталось совсем мало. И каждый из них достоин отдельного рассказа… В этом немногочисленном ряду людей необыкновенной судьбы Николай Березенков занимает особое место. Белорусский партизан остался единственным в Ангарске ветераном, пишущим о войне книги. Ушли из жизни Алексеев, Шаганский, Фруг, оставив ангарчанам в наследие стихи и рассказы о пережитом на фронте. А Николай Васильевич продолжает издавать свои сборники, несмотря на годы, болезни и равнодушие местных чиновников от культуры. И нынешней весной он совершил очередной литературный подвиг – в свет вышли сборник стихов «По сусекам» и первое авторское издание рассказов Николая Березенкова «Боролось хрупкое с войной».
Он родился в Смоленской области за 10 лет до начала войны. О жизни дружной семьи Березенковых в небольшой деревушке Протокина Гора, о проказах шустрого мальчишки Кольки я много раз слышала от самого Николая Васильевича. И вот наконец-то он решил посвятить этому свои рассказы. В них также представлены и первые его детские впечатления о войне. Рассказики совсем короткие, и слова в них нестрашные – самые обыкновенные, простые, даже наивные. А читать очень страшно! Ожившие немцы смотрят со страниц сборника, расстрелянные партизаны истекают кровью, вот рой пчел поднимается над лугом, а на огороде между гряд гадюка притаилась. Кажется, перевернешь следующую страницу и рванет противотанковая мина…
«…Поспорил, а потом пожалел. Сердце билось в тревоге. Это не шутка – пойти на минное поле, которое зайцы и те обходят стороной. А тут я – ради чего? Стою, кумекаю: как лучше от куста сирени до рябины перебраться? Соображай, братка, соображай!
Ребята сначала подзадоривали, а тут присмирели. Отговаривать стали. Видно, испугались, что натворили: «Не ходи, мы пошутили». Пошутили. Знаю я эти шутки. Отговаривают, а потом дразнить будут: «Трус! Побоялся! Там и мин вовсе нет. Зарыто несколько противотанковых…» Ребята у нас такие.
Я на каждого посмотрел, словно прощаясь. Они опустили головы, шмыгнули носами. Стоят. В голове промелькнуло: противопехотные, натяжного действия… Первый шаг – самый трудный, но он уже сделан во время спора. И вот… Нога ступила на запретную территорию. Чувствую спиной, хлопцы провожают взглядом….»
Это отрывок из рассказа «Слабо?». Березенков пишет, как думает, как помнит ту войну из своего детства – искренно, без героических прикрас. А вспомнить есть что. На десяток бы романов хватило. Но он излагает коротко, словно дразня читателя недосказанными подробностями. Хотите узнать больше? Поговорите с автором лично!
«12 июля этого года я тихо отмечу 75-летие своей инвалидности, а 6 августа мне исполнится 85 лет, – сказал он мне нынче при встрече. – Много это или мало? Как сказать. Если судить по событиям, которые пришлось пережить, то много, а если по годам, то что такое 85 – пустяк!» Ничего себе пустяк! Но я так рада была видеть его на параде 9 Мая, что согласилась с лихим утверждением. Но, по правде говоря, пустяков в его судьбе, кажется, не было вовсе!
…Немцы пришли в деревни Смоленщины летом 41-го. Сначала над домами и полями полетели черные самолеты, покидали бомбы. Потом пришла пехота в черной форме. Отец и дядья Николая Березенкова ушли на фронт в первые дни войны. Оставшиеся в деревне выживали, как могли, – помогали местным партизанам, спасались от шальных пуль и рвавшихся мин. Было время, когда передовая проходила совсем близко от жилых домов и огородов. Колю вместе с другими ребятишками немцы погрузили в машину и повезли в неизвестном направлении. По дороге грузовик попал под обстрел – сопровождающие гитлеровцы были убиты, ребятня разбежалась кто куда.
Колю подобрала семья Севковских, которая жила в белорусском селе Куневичи. Одна из Севковских – Фаина – состояла в партизанском подполье. Так спасенный мальчишка стал связным партизанского отряда. Ловкому хлопчику долго удавалось оставаться незамеченным, действуя под носом у немцев. Вызнавал нужную информацию, передавал своим людям, предупреждал о готовящихся арестах. Белорусские партизаны действовали отчаянно, и немцы развернули против них масштабную операцию. Бронетехника со свастикой на борту брала лесной отряд в окружение. Колька что есть сил бежал к свободному мостику, единственному связывающему партизан с большой землей. Одновременно с ним туда шли немецкие танкетки. Мальчишка был на месте первым – успел заложить под мост мину. Когда рвануло, разозленные фашисты открыли огонь по невидимому противнику. Палили из всех имеющихся стволов, а мальчишка прятался в березняке. Тогда-то он и получил серьезное ранение в ногу, навсегда превратившее его в инвалида. Когда через много лет Николай Васильевич вернулся на место, то нашел одну из пуль, застрявших в березе. Ту чурку привез домой, в Ангарск. Только он один знает истинную цену этой деревяшки. Те белорусские березы спасли ему жизнь. Спасли не только от вражеских пуль, но и от предательства. Позже он узнал, что в 1944 году всю семью Севковских из семи человек расстреляли по доносу предателя.
Раненого мальчишку подлечили в госпитале, а потом он два месяца своим ходом на костылях шел в родную деревню. Пришел и… не узнал знакомых мест. Люди покинули деревню, оказавшуюся на линии фронта, а их домишки наши военные раскатали по бревнышкам на блиндажи. Николай решил здесь дожидаться возвращения родных. В том, что они придут, он не сомневался – так было легче коротать долгие дни и ночи в одиночестве. Построил на месте отчего дома землянку и жил в ней полгода до возвращения матери с сестрами и братьями. Они вернулись! Правда, не все. Малютки-близнецы умерли, когда семья укрывалась от немцев в лесу. В 1944 году пришла похоронка на отца.
После войны Николай Березенков пережил несколько операций, поступил в техникум. Учиться на зоотехника парня на костылях взяли только после его письма в «Комсомольскую правду». Позже он окончил институт, мог остаться на работе в Москве, но решил ехать в Ангарск, где в строящемся городе жили его родственники. Работал на АЭХК, потом учителем биологии. Стихотворные произведения стал писать здесь, вступив в литобъединение.
Все последние годы Николай Васильевич ездит по родным местам Смоленщины и Белоруссии – каждое лето возвращается туда, где прошло его детство, где до сих пор можно в полях и рощах найти окопы и блиндажи, где под ногами лежат пустыми болванки крупных снарядов. Из этих путешествий он привозит удивительные впечатления. Одно из них запомнилось особенно – как решил он заночевать в лесной чаще. Только представьте себе – пожилой мужчина весь день бродит с тросточкой по горам и полям, собирает ветки на костер, строит ночное укрытие, обнимает березы, чему-то улыбается, глядя на реку, подолгу стоит возле окопа… Низенький хромающий старичок-боровичок в кепке привлекает внимание окружающих. Местные наверняка считают его городским чудаком. А Березенков так встречается с былым. Память то и дело возвращает его туда, когда здесь все гремело и сверкало, когда по деревне стреляли из минометов, строили пулеметы, били снайперы. Ту свою ночевку в лесу Николай Васильевич описал в рассказе «Коля-старенький в родных краях». «Старик дошел до знакомого дуба. Возле него тропинка всегда шире, и место это называется Ширинкой. Местные говорят: «Пойдем к Ширинке, встретимся у Ширинки». Вот и сегодня дед остановился у заветного места, возле дуба, посмотрел на него с ног до головы: «Стареем, брат. Вон и твой самый толстый сук усыхает, и вид взъерошенный, словно сердишься на кого. Терпи, старина!»
Последнее автор уже себе говорит. Без терпения не прожить, видать, на белом свете. В войну терпели голод, сиротство, боль, страх, лишения, а сейчас – унижения, чинопоклонство, равнодушие и непонимание. «Десять лет назад мне как ветерану войны государство выделило машину «Ока», – рассказывает Николай Васильевич. – А куда я на ней с больной ногой? Продал машину, а на вырученные деньги сборник стихов издал. Литературного материала много, еще книги рождались. И вот новые стихи подоспели, а вместе с ним и рассказики о войне. Думал, в администрации помогут с выпуском – но мне, как говорится, дали отлуп. Понимаю, не до воспоминаний о войне чиновникам, насущные городские проблемы все решают-решают, да никак управиться не могут. Не получается у них помочь людям жить в городе лучше. А может, я не к тем людям в душу стучался? В общем, решил дело сам, без чьей-то помощи. Подкопил пенсию, выпустил две новые книги – считай, себе подарок к 9 Мая. В управлении по культуре мне нынче сказали, что и с распространением сборников помочь не могут. Не получается у них… Ну и ладно, все равно найдут читателя мои стихи да рассказики».
Все бы ничего. Николай Березенков – человек необыкновенной силы воли, оптимист каких поискать, шутками-прибаутками сыпет, себя и собеседника подбадривая. До сих пор ходит в школы и библиотеки на творческие встречи с детьми. И глаза его при этом блестят, как медаль «Партизану Отечественной войны» на лацкане пиджака. Только вот поиздержался он нынче изрядно, расплачиваясь пенсией за издание сборников, или, как он сам говорит, вышептался весь… Очередная летняя поездка в Смоленщину теперь под вопросом. Иные скажут – кто ж его заставлял тратиться на книги? И то верно. Ответ ветерана на этот вопрос тоже не все поймут. Чтобы понять, нужно его стихи и рассказы почитать. «Москва, оглянись, опомнись» (2001 год), «Встреча» (2003 год), «За гранью» (2005 год), «Так далеко – так близко» (2008 год), «Мгновения судьбы» (2011 год), «По сусекам», «Боролось хрупкое с войной» (2016 год). В этих семи книжках – жизнь маленького человека большого ума, силы духа и таланта.