Зоя Полякова – судья с 35-летним стажем (с 1964 по 1998 год). Она стояла практически у истоков Ангарского городского суда, многое помнит и о многом может рассказать. Мы воспользовались этой возможностью и расспросили ее, о чем ангарчане спорили в судах полвека назад.
– Зоя Риксовна, как вы стали судьей?
– В Ангарск я попала в 1954 году, oкончив с отличием Томский государственный университет. Сюда меня направили на должность народного судьи, но свободных мест не было, и я пошла работать в адвокатуру. И только в 1964 году меня избрали народным судьей.
– Много было работы?
– Ой, бывало, что в десять вечера только начинался процесс! По-моему, нынешним судьям и не снилась такая загруженность. У нас не было нынешнего деления на уголовные и гражданские дела. Мы работали день и ночь, причем безо всяких компьютеров. К тому же в обязанности судьи входили не только заседания в здании суда. Было много выездных процессов на предприятиях, во дворцах культуры и ЖЭКах. Слушали в исправительных колониях дела об условно-досрочном освобождении. С нас требовали не только вынесения приговоров, но и профилактику правонарушений и преступлений. Поэтому судьи постоянно отчитывались о проведенной работе перед коллективами предприятий – сейчас этого не делается. Также на судьях лежала лекционная работа: по решению бюро ГК КПСС все школы и ПТУ были закреплены за судьями, прокуратурой и адвокатами. Бывало, приходилось прерывать судебный процесс, чтобы съездить прочитать лекцию. Потом – снова в суд, и опять процесс.
Кроме того, в суде была четко налажена работа с осужденными несовершеннолетними. После вынесения приговора за осужденным закреплялся народный заседатель, который посещал его на дому, по месту учебы или работы. Беседовал с ним, с учителями, мастерами, родителями. Все это в совокупности с работой инспекции по делам несовершеннолетних давало положительные результаты.
– Какие преступления вы считаете символами нового времени?
– Дела, связанные с наркотиками. До 80-х годов о них знали только в колониях, и только потом они, к сожалению, «вышли из-за решетки» и стали доступны, в том числе и молодежи. Первое свое такое дело, как сейчас помню, я рассматривала в ДК «Дружба» в Цемпоселке и наказание тогда дала очень суровое.
– Помните свое самое первое дело?
– Нарушение техники безопасности на заводе со смертельным исходом. На вынесение приговора тогда пришел один из первых народных судей Ангарска Александр Конев и удовлетворенно кивнул: «Все нормально, работать будешь!» Тогда не было распространено наставничество, считалось, что после института мы все приходим готовыми специалистами. А вот позже я уже была наставником многих молодых судей. Они мне звонили во время процесса, советовались. А я про себя потихоньку ругаюсь: «Открой Кодекс, почитай, там же есть комментарий!»
– Было у вас дело, которое особо запомнилось?
– Было. Я тогда работала еще в адвокатуре, а дело рассматривалось в Иркутском областном суде. Мужчина пошел к незнакомцу в гости в поселок Дальний (вы сейчас даже про такой не знаете, он располагался на Ангаре). Всю ночь они пили, а наутро женщины пошли по воду и обнаружили, что у забора стоят чьи-то отрубленные ноги! Оказалось, таким образом слегка протрезвевший собутыльник решил замести следы, расчленив тело. Туловище спрятал, а про ноги забыл.
– А оправдывать приходилось?
– Конечно! Было дело Арбузова, который, по мнению работников милиции, убил свою сожительницу. Судя по обвинительному заключению, за пять минут он нанес ей 19 ножевых ранений. Это просто физически нереально. Помимо того, были противоречия в его показаниях и протоколе осмотра места происшествия. Я вынесла оправдательный приговор. Настоящего убийцу так и не нашли.
– Есть приговор, о котором вы жалеете?
– Нет, такого не припомню. Я всегда старалась выносить объективное решение. А вот курьез один помню: адвокат просил условный срок, а я вынесла оправдательный приговор. Видели бы вы глаза его и подсудимого!
– Не было страшно, что вам могут отомстить?
– У нас тогда, конечно, не было такой пропускной системы, как сейчас, но мы почему-то не боялись. Я до девяти вечера сидела в кабинете безо всякой охраны. Был случай: пришел мужчина, стал себя агрессивно вести, а я сообразила ему сказать, что, мол, прокурор на третьем этаже, пусть поднимется к нему. Только он вышел – подскочила к двери и закрыла ее на ключ.
– Зоя Риксовна, позвольте задать неделикатный вопрос: сколько вам лет? В разговоре с вами не перестаю удивляться ясности вашего ума. Может, раскроете секрет, как сохранить такую крепкую память и четкость мышления?
– Мне 85 лет. До сих пор с легкостью подсчитываю, сколько нужно заплатить в магазине за весовой товар, и детям своим всегда говорю: выбросите все свои калькуляторы и считайте в уме, читайте больше книг, учите стихи!
– А если бы сейчас вам доверили провести процесс, вы бы справились?
– Думаю, да. В силу профессиональной привычки я до сих пор слежу за изменениями в законодательстве.