Свое шестилетие палаты паллиативной помощи горбольницы №1, более известные как ангарский хоспис, встретили празднично. И медперсонал, и пациенты, кому это можно было, ели торт. Приходили родственники, волонтеры. И все вместе говорили за чашкой чая о самом главном – о жизни. И, конечно, о хосписе и выездной службе, которые помогают ее продлить, насколько это возможно.
Как работает все эти годы ангарский хоспис? Чем он помогает людям? Сколько пациентов, признанных неизлечимыми, проходит через его стены, через руки медиков и их души? Эти и другие вопросы мы задали бессменному фельдшеру выездной службы ангарского хосписа Жанне Плотниковой.
– Жанна Геннадьевна, кто кроме вас все эти годы верен нелегкой работе с онкобольными?
– С первого дня в хосписе работают медсестры Татьяна Оганесян, Светлана Пугач, Марина Богомолова, санитарка Елена Рытикова и, конечно, наш доктор Ирина Котеринич. Они настоящие профессионалы своего дела. Не только медики, но и психологи, готовые прийти на помощь и пациенту, и его родным, которые порой даже чаще нуждаются в поддержке. Ведь это не просто больничные палаты. Это все понимают.
– А сколько всего пациентов и медиков в хосписе?
– Четыре медсестры, четыре санитарки и один доктор. И вот я на выездной службе. Пациентов в хосписе обычно десять. По пять в каждой палате, мужской и женской. А в выездной службе бывает по-разному. В среднем в день я выезжаю к троим пациентам. Многие нуждаются в помощи ежедневно. Всего только с начала этого года через нашу выездную службу прошли 86 человек. Выездная служба и хоспис взаимосвязаны: пациент может получать паллиативную помощь дома, а если ему станет хуже – предлагаем госпитализацию в хоспис.
– Многие семьи соглашаются отправить своего больного близкого человека в больницу, понимая, что он может оттуда не вернуться?
– Ну, во-первых, это тот стереотип, с которым мы отчаянно боремся. Что это за «изба-умиральня» такая, из которой не возвращаются?! Многие наши пациенты лежат в хосписе 21 день, а потом выписываются домой. И снова ложатся. И так не по одному разу. Хоспис призван продлить жизнь, поддержать человека препаратами, насколько это возможно. А не забрать его на тот свет.
Что же касается того, какое решение принять – отправить близкого человека в хоспис или оставить его дома, в родных стенах, – тут каждая семья и каждый пациент решают сами.
– А часто приходится сталкиваться с тем, что дома больному не оказывается правильный уход и он от этого страдает?
– Очень часто. Когда больного с онкологией четвертой стадии выписывают из больницы, признавая неизлечимым, чаще всего он и его близкие оказываются с проблемой один на один. И вот тут начинается «творчество». Вместо того чтобы обратиться хотя бы к участковому врачу, люди начинают лечение разными народными методами. Или, что еще хуже, сами подбирают обезболивание. Однажды приехала к пациенту, а ему родные кололи спазмaлгон. Где взяли? В аптеке посоветовали. Но в аптеке же не знают, что у больного открытая язва, а спазмaлгон вызывает кровотечениe! Человек может не от основного заболевания умереть, а от потери крови.
Или вот еще: родственники считают, что обезболивание, если его начать, превратит больного в «овощ». «Мы же его больше в здравом уме не увидим?» – спрашивают. И ради этого «здравого ума» заставляют человека терпеть боль. И он мучается, кричит, не может спать, даже чьи-то шаги не переносит. Зато «в здравом уме». Кому это надо? Я всегда говорю: «Сейчас не война! Незачем терпеть боль». Объясняю пациенту и родным, что это терпение – не героизм. Что такую нагрузку может не выдержать сердце и человек может просто погибнуть от инфаркта.
– Получается, правильный уход – это в первую очередь обезболивание?
– Да, правильное обезболивание. Мы должны предупредить боль, дать лекарство раньше. И у человека изменится качество жизни, он сможет общаться с родными, быть с ними столько, сколько ему отведено, в нормальном настроении. Вспоминать что-то, быть рядом. А не мучиться все это время от боли, повернувшись к стене и закрывшись от всего мира!
Ну и конечно, пациенту порой бывают нужны специализированные предметы ухода. Те же памперсы для взрослых. Или противопролежневый матрас. Все это можно получить в нашем благотворительном фонде «Близко к сердцу» абсолютно бесплатно. Так что помощь возможна. Главное – вовремя за ней обратиться.
– А часто бывает, что обращаются не вовремя?
– К сожалению, да. Часто обращаются уже тогда, когда близкий человек уходит. Мы можем только облегчить процесс ухода, а не поддержать организм, помочь прожить как можно дольше.
– Но реально ли прожить дольше? Ведь врачи при раке четвертой стадии дают четко оговоренный срок…
– Реально. У нас была пациентка, которая с раком четвертой стадии прожила 5 лет. Я ее лично вела. Есть пациенты, которые живут и дольше. Главное – по-настоящему хотеть жить. И понимать, что даже если вылечиться невозможно – это не значит, что жизнь закончилась. Разве 5 лет – мало? Для близких, которым человек так нужен, это бесконечно много. Это настоящий подарок, когда можно радоваться жизни, каждому ее мгновению и по-настоящему ее ценить.
– Как получить помощь в хосписе или выездной службе?
– У нас есть общий телефон: 63-53-73. Позвонив на него, родные онкобольных и сами больные могут получить любую помощь. Надо будет – приедем на дом. Пока не готовы к приезду? Дадим консультацию по телефону. Ну а если требуется госпитализация, то найдется место в хосписе. Никто не останется с бедой один на один. Для этого мы все – и горбольница №1, и фонд «Близко к сердцу» – вместе работаем. Вот уже 6 лет.
20 октября 2010 года, шесть лет назад, ангарский хоспис принял своего первого пациента. За 6 лет работы через его стены прошли 1109 человек.
Беседовала Яна Архипова