Перефразируя классика, можно утверждать, что квартирный вопрос испортил не только москвичей. Недвижимость – лакомый кусок, и в стремлении завладеть ею или деньгами от ее продажи нечистоплотные граждане не гнушаются ничем.
Если ты являешься риелтором и знаешь, как вся эта система действует, возможности для этого есть. Михаил Котов (фамилии героев публикации изменены) работал в одном из городских агентств недвижимости и узнал, что его друг вот-вот станет полноценным владельцем однокомнатной хрущевки.
Иван Лыков был сиротой: мать умерла. От нее и от брата, с которым Иван редко общался, молодому человеку полагалось пол-квартиры. Еще 1/4 Иван владел сам, а последняя «четвертинка» вот-вот должна была ему достаться после отца, которого суд уже признал без вести пропавшим.
Почему Иван все-таки решил расстаться с недвижимостью, точно неизвестно – молодой человек покончил жизнь самоубийством в разгар судебных разбирательств по данному делу. Но во время следствия его тетя утверждала, что он был веселым молодым человеком. Работал охранником на автостоянке, был доверчивым и неконфликтным. Правда, когда волновался, немного заикался. Во время одного из разговоров Иван признался женщине, что у него возникли некоторые проблемы с квартирой. Но кто ж знал, что финал будет таким?
У Михаила Котова была своя версия случившегося: из-за своего заикания, опасаясь быть обманутым из-за незнания юридических тонкостей, Лыков написал нотариальную доверенность на жену Котова Марину, чтобы она вела сделку купли-продажи. Квартиру оценили в 1 миллион 100 тысяч рублей. Кто бы мог подумать, что молодого человека обманут именно друзья? К делу же подключилась вся семья Котова.
По версии подсудимого, которую он рассказывал во время следствия, Ивана попросили продать квартиру в рассрочку родителям Котова, которые давно хотели переехать в Ангарск. Летом 2014 года мать Котова, Ирина Сергеевна, якобы передала Ивану 500 тысяч рублей под расписку, оформив на себя 3/4 квартиры. Но так как в наследство на 1/4 квартиры Иван еще не вступил, пришлось дожидаться окончания положенного шестимесячного срока.
Далее Котов рассказал следователям, что вскоре Лыков пришел к нему как к сотруднику агентства недвижимости узнать насчет покупки дачного участка. Но денег на его приобретение у молодого человека почему-то не оказалось, и он занял 300 тысяч рублей у… матери Котова! Видимо, для подстраховки половину дачи записали на эту же добрую женщину.
Однако через полгода, в апреле 2015 года, Котовы сообщили Лыкову, что выкупить всю квартиру не смогут, поэтому выставляют ее на продажу в агентстве, где работал Котов. Все это время Лыков жил неизвестно где, в собственную квартиру, в которой ему все еще принадлежала часть, он не приходил.
А вскоре (прямо в нужный момент!) появился и покупатель на квартиру Лыкова. Он передал Котовым 800 тысяч рублей (Лыкова на сделке не было), которые они якобы потом отдали Ивану. И из этой же суммы молодой человек будто бы отдал 500 тысяч рублей матери Котовой, которые она раньше выплатила за 3/4 квартиры. Оставшиеся после продажи квартиры 300 тысяч Лыков оставил себе. Странная ситуация получилась: квартиру вроде бы продал, а денег нет.
Вообще в этой истории Иван получился совсем несамостоятельным. И квартиру, и дачу, и пиломатериал (205 тысяч рублей на него он снова передал Котову) покупал-продавал через «друга». Ни покупателя в лицо не видел, ни денег в руках не держал. И даже когда Лыков умер, а покупатель квартиры передал Котову как сотруднику агентства недвижимости оставшиеся 300 тысяч рублей, то мать Михаила решила оставить их себе (якобы Котовы не знали, что у Лыкова есть родственники) в счет долга за покупку дачного участка. Схему «черного риелторства» ничем не напоминает?
У следствия же возникла совсем другая версия произошедшего: с помощью нотариальной доверенности, оформленной на жену Котова, квартира была обычным образом продана через агентство, а первый платеж в размере 800 тысяч рублей Котов Лыкову попросту не отдал, а распорядился средствами по собственному усмотрению. Хотел обустроить охотничье зимовье.
Поняв, что дело пахнет жареным, на суде Котов от своих показаний стал отказываться. Заявил, что его били сотрудники полиции и все прежние показания были написаны следователем, а он их подписал только для того, чтобы его выпустили из СИЗО под подписку о невыезде. Утверждал, что деньги за квартиру Лыкова он не брал, умысла мошенничества у него не было. Говорил, что единственное, в чем он виноват, – в том, что оставил себе деньги, возвращенные ему за заказ бруса. А спорные 800 тысяч рублей его жена уже давно якобы передала брату погибшего Лыкова.
Чтобы установить истину, суду пришлось кропотливо сравнивать показания, которые Котов давал, будучи сначала подозреваемым, а потом обвиняемым. В них обнаружилось много нестыковок. Также пришлось сравнивать показания жены Котова, поскольку женщина то и дело путалась в данных и цифрах.
Также суд подверг сомнению тот факт, что Лыков получал 500 тысяч рублей от матери Котова за 3/4 квартиры: ведь при оформлении данной сделки присутствовали только мать подсудимого (как покупатель) и его жена (как доверенное лицо продавца), а самих денег никто не видел. Также суд усомнился в том, что мать Котова давала Лыкову 300 тысяч рублей на приобретение земельного участка, расценив ее слова как способ защиты.
Суд квалифицировал действия Котова по статье 159 УК РФ «Мошенничество», то есть хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием, совершенное в крупном размере. И приговорил его к наказанию в виде 3 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года.
Вот только Иван Лыков уже мертв…