Лет этак 10 назад ангарские улицы были просто наводнены бомжами. В люках, в подвалах, в подъездах – везде, где хоть чуточку тепло, зимовали ненужные, выброшенные на задворки жизни люди. Кто-то добрый пытался их пристроить хоть куда-нибудь. Чаще в больницы. Так, в БСМП бомжи с ампутированными в результате обморожения руками и ногами, порой жили сразу в нескольких палатах. Тех, кому оперативное вмешательство и серьезное лечение не требовалось, в больницу не брали. Считалось – не повезло.
Лично в моей памяти хранится жуткое воспоминание о женщине, которая бомжевала около мусорки одной из больниц. Пытавшимся всеми правдами и неправдами помочь ей людям, которые обивали пороги этого медучреждения, женщина как-то раз сказала: «Да не надо. Лучше сдохнуть скорей». На следующее утро ее нашли у этих баков мертвой.
Тогда об этом написали все газеты. И городские власти приняли решение: надо строить для бомжей приют в Майске. Постепенно он заработал, и количество лиц без определенного места жительства на ангарских улицах стало постепенно уменьшаться.
Однако до конца, конечно, поток бомжей не иссякнет никогда. Кого-то государственная структура в Майске принять не может по причине отсутствия свободных мест. Кому-то тяжело найти помощь из-за инвалидности. А кто-то вообще появился в нашем городе невесть откуда. И тем не менее есть в городе еще одно место, куда все эти люди могут обратиться хотя бы за временной помощью.
Домик «Милосердие» в 211 квартале знают все местные жители. Сюда приходят за поддержкой те, кому больше некуда податься. Бомжи разного возраста, с разными проблемами, с разными судьбами как-то быстро остепеняются и теплыми летними деньками греются на солнышке на лавочке около «домика». Они не пьют, не курят. И даже не смотрят в сторону помойки. Для жителей этого двора они настоящие подопечные – местные бабушки считают своим долгом отнести бывшим бездомным варенья и соленья. А уж поболтать с ними о жизни погожим летним днем – вообще милое дело.
Как удается так повлиять на людей, опустившихся, казалось бы, на самое дно жизни? Об этом мы расспросили волонтера автономной некоммерческой организации «Милосердие» Дениса Распутина.
– Денис, сколько лет существует ваша организация? И как много людей через нее проходит?
– Мы существуем три с половиной года. Ну а тех, кому мы помогли, сосчитать сложно. Ведь кто-то остается с нами надолго – мы восстанавливаем человеку документы, помогаем социализироваться, кому-то устанавливаем инвалидность, а потом человек устраивается в специализированный дом-интернат или начинает жить самостоятельно. Ну а кто-то просто заходит помыться, поесть, а потом, к сожалению, возвращается в ту среду, откуда он к нам пришел. Наша организация оказывает срочную помощь людям, оказавшимся без дома. И если человек хочет, чтобы ему помогли только едой, – ну что ж, это его право.
– У вас нельзя курить, пить спиртное. Легко ли уговорить бомжей, пусть даже временно, соблюдать такую дисциплину?
– Об условиях, которые надо соблюдать, мы говорим сразу. И, кстати, для многих они не являются чем-то запредельным. Люди соглашаются не пить и не курить, лишь бы снова не оказаться в канализационном люке, в подвале. А вот «дух бродяжничества» победить гораздо труднее.
Знаете, я слышал, что все, кому нужна помощь, делятся на четыре категории. Легче всего, оказывается, вернуть к нормальной жизни наркоманов. Они, говорят, быстро опускаются, но и поднимаются быстро. Труднее – алкоголиков. Они скатываются медленно, но и выкарабкиваются с трудом. На третьем месте – люди, которые много времени провели в местах лишения свободы. Там, в зоне, они могли считаться не последними людьми. А выйдут на свободу – как дети. Не могут устроиться на работу, жену себе найти. Они оторваны от этого мира, и многие из них стремятся уйти обратно на зону. Там проще. Счастье в том, чтобы «закурить и заварить».
Ну а самая трудная для реабилитации категория – бомжи. Кто-то говорит, что тех, кто жил на улице, вообще невозможно социализировать. Но мы стараемся. И, к счастью, иногда получается. Хоть и не без казусов. К примеру, одного нашего бывшего подопечного знаю уже четыре года. Человек работает, не пьет, есть жилье. Но... до сих пор спит в одежде. Так и не отвык. Перед тем как к нам попал, 5 лет жил в землянке, бомжевал. Что-то от той жизни остается в привычках навсегда. Но бывает, происходит настоящее чудо. Был у нас Саша – с трудной судьбой человек, попал к нам без ног. Мы ему восстановили документы, заказали протезы. Он встал на них и... Не только пошел – на велосипеде теперь ездит! Женился человек, полностью социализировался. Приезжает к нам, привозит варенье, грибы для таких же, как он когда-то, людей, попавших в беду. Но главное – заражает своим примером. И у многих буквально глаза светиться начинают!
– Все ваши подопечные чаще всего люди преклонного возраста или инвалиды?
– Чаще да. Потому что, пока ноги носят, молодые, к сожалению, продолжают бомжевать. Сам недавно иду мимо помойки – роются парень с девчонкой, где-то 21-22 года на вид, но явно без определенного места жительства. «О, мандаринка!» – достали – и в рот. Я к ним подошел, говорю: «Ребята, есть же центры разные, можно обратиться за помощью». А они говорят, что лучше так жить будут. Потому что в любых центрах «несвобода», режим. Пить нельзя, курить нельзя – зачем им это? Соглашаются на все люди только тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Например, остается человек без ног или рук, или уже здоровья нет жить на улице. Тогда идут в центр сами.
А бывает, нам звонят добрые люди и говорят: «Помогите, заберите бомжа». Были и случаи, когда больных бомжей просто привозили к нашим дверям и оставляли. К несчастью, порой в таком состоянии, что помочь им уже нечем. На этот случай мы плотно сотрудничаем с хосписом.
Как-то привезли онкобольного при смерти и оставили у наших дверей. Ну что делать? Пока ждали место в хосписе для него, вызывали их выездную службу, научились за ним ухаживать. А потом уже перевели туда. Конечно, вскоре его не стало. Но зато хоть ушел он как человек, понимаете? На чистых простынях, ухоженный. Устраиваем и туберкулезных больных, и других, которым нужно экстренное лечение. Многих удается спасти, даже когда болезнь кажется сильно запущенной.
– А почему люди опускаются до такого состояния? Они вам рассказывают? Что приводит их в люки и подвалы?
– Чаще всего алкоголь. Но надо понимать, что алкоголь – это ведь не причина, а следствие. Что-то в жизни человека пошло не так. Он начал пить. А потом уже опускаться до уровня животного, когда его не волнует, для чего он живет, зачем. Важно только поесть, выпить, согреться. Так вот реабилитация состоит не в том, чтобы только накормить и отогреть. И даже не в том, чтобы лишить человека спиртного. Реабилититровать надо душу с того момента, как что-то пошло не так. А это сложно.
Опускаются порой те, от кого этого никто не ожидал. Вполне успешный человек может потерять что-то важное в жизни и спиться. Кто-то делает кумиром любимого человека, кто-то – детей. К примеру, не стало жены. Или сын погиб. И человек, потеряв то, чем больше всего дорожил, катится в пропасть. Или с самого начала, с молодости, жизнь не сложилась. И человек по тюрьмам да по тюрьмам. На старости лет вышел – и все. Хоть на дорогу ложись и помирай.
А бывают и молодые люди, которые никому не нужны. Вот недавно привезли парня – чуть за 30, инвалид. Попрошайничал прямо около мэрии. Мы его отмыли, накормили, подлечили. В ужасном состоянии был – вши просто валились с него. А на пятке рана так загнила, что аж черви завелись. Но прошло три дня, как говорится, «отлегло», и парень попросил, чтобы его увезли назад на площадь. Мол, там друзья, а ему ведь уже полегчало... Конечно, пытались уговорить хотя бы инвалидность оформить. Но раз человек не хочет – мы не имеем права его удерживать. Увезли.
– И часто так люди уходят в никуда?
– Бывает. Они ведь разные. Но каких-то особенно жаль. Помню, был у нас мужчина из Мегета без ног, одна рука парализована. Ездил на дощечке. Тоже отмылся, отъелся и попросился домой. Мы его привезли – а там вместо дома две стены всего. Говорим ему – давай хоть пенсию поможем тебе оформить, инвалидность. Давай в больницу. А он – ни в какую. Ну как мы можем настаивать? Ведь взрослый человек. Так я плакал, когда мы его оставляли. На улице еще снег лежал. Думали, замерзнет мужик к утру. Но нет. Через три дня соседи позвонили нам и отругали – мол, чего это вы бомжа нашего вернули? Опять ползает, попрошайничает. Мы порадовались – живой. А соседям объяснили, что у нас в стране никого насильно лечить или учить жить трезво нельзя. Каждый за себя сам решает.
– Вам кто-то помогает? Ведь бомжей надо кормить, одевать. Да и лекарства не бесплатные...
– Конечно. Нам помогают и пердприниматели-спонсоры, и просто добрые люди. Большой вклад вносят соседи нашего «домика», которые очень доброжелательны к нашим посетителям. И остальные ангарчане тоже. Кто-то помогает нам вещами. Мужские вещи на любой сезон нам ОЧЕНЬ нужны, потому что бомжей всегда доставляют в том, что носить уже нельзя. А порой и вовсе полуголыми. В ноябре нам полиция привезла мужчину в летних тапочках и трико. Он по подъездам бомжевал.
Одеваем мы каждого и каждого стараемся накормить. Пусть не разносолами, но свежий хлеб, супы на мясном бульоне, какие-то домашние салатики от бабушек у нас есть всегда. Для бездомных, поверьте, это настоящее счастье.
Конечно, хотелось бы помогать еще большему количеству людей. Но пока все упирается, сами понимаете, в финансовые возможности.
– Может, вы хотите о чем-то еще попросить ангарчан через газету?
– Если попросить – то только о неравнодушии. Пожалуйста, если увидите бомжа, не проходите мимо. Я понимаю, это сложно – подойти к человеку на улице или в подъезде и предложить помощь. Но, возможно, этим вы спасете ему жизнь. Стесняетесь сами поговорить с ним? Позвоните нам. У нас есть волонтеры, которые могут это сделать. Главное – не выгоняйте человека из подъезда или подвала на улицу. Сейчас большинство подъездов на домофоне, и на улице зимой бездомного ждет смерть от холода.
Наши телефоны: 8-905-1-322-118 и 8-902-5-785-066. Адрес: «домик» за кафе «Орбита» в 211 квартале. Мы постараемся помочь каждому бездомному. Только прошу – не проходите мимо!