Дача как место производства овощей – предприятие малоокупаемое. При всех вкладываемых в нее средствах (на покупку семян и саженцев, инструментов, удобрения, перегноя, навоза, материалов для строительства теплиц, бензина) те несколько ведер огурцов, помидоров и десяток кулей картошки обходятся в кругленькую сумму.
Для того чтобы огород действительно приносил доход, нужно обладать деловой хваткой и сметкой. Такой как у 69-летнего Валентина Чемякина, главы крестьянского (фермерского) хозяйства. Ангарчане круглый год покупают в большинстве магазинов зеленый лук именно из его теплиц.
Как сугубо городской житель доказал, что на земле можно заработать? На это ушло 40 лет. Вот и мы начнем издалека.
– Я женился на деревенской девушке из села Зактуй Тункинского района, работал в совхозе, – рассказывает Валентин Чемякин. – Тогда деревенские надо мной смеялись, говорили, что я рожь от пшеницы не отличу – какой из меня крестьянин? Когда косили траву, кричали мне: «Пятки побереги, а то обрежем!» А я стискивал зубы, махал косой и думал про себя, что ни за что не сдамся. Я знал, что приехал сюда заработать денег, и готов был днем пахать за 70 рублей в месяц на государство, а по ночам – на себя. Жена у меня была телятница на ферме. Я взял три нормы – почти сотню телят, чтобы потом сдать государству, а до этого узнал у стариков, как их выкармливали в старину. Посадил 90 соток картошки. Начал разводить овец, песцов и стал получать доход всем сельским на зависть: купил машину и дом председателя совхоза.
В тридцатых годах прошлого века Валентина Михайловича сослали бы как кулака в те края, куда Макар телят не гонял. А тут просто завидовали. Но зависть на вороту не виснет. Прослышав, что можно быстро заработать на добыче кедрового ореха, Чемякин, оставив стадо подросших телят на жену, ушел бить кедровые шишки в тайгу. Там и понял, что это еще одно место, приносящее стабильно высокий доход. Пахать, конечно, приходилось не покладая рук. За тот первый сезон Валентин набил почти две тонны орехов, доказав, что он настоящий таежник. А тайга на несколько лет стала его профессией, тем более что кормить приходилось семь ртов.
После развода Чемякин подался в Ангарск, стал работать на одном из заводов. Но что значит ежемесячная зарплата в 100 рублей, если на опыте проверено, что в тайге за несколько недель можно заработать в разы больше? Кое-как отпросившись с работы, он уехал на заготовку черемши.
– В те годы магазины закупали черемшу тоннами, а люди стояли за ней в очередь, – вспоминает Валентин Михайлович. – Стоила тогда черемша по рублю за килограмм, наиболее предприимчивые вязали из нее пучки и выходили на рынок, зарабатывая в десять раз больше. А мы получали по 5 копеек за кило. Эти заготовки я вел около семи лет. Один год объемы достигли 50 тонн! На них работало три бригады. Даже в Иркутске нашу черемшу продавали. Но потом меня убрали с рынка.
Пришлось снова возвращаться к тому, что Чемякин, как оказалось, умел лучше всего, – самоотверженному труду на земле. 20 лет назад он взял в аренду полтора гектара земли в садoводстве «Широкая Падь» и посадил морковку, картошку, 7 соток клубники – то, что не требует ежедневного ухода и не отрывает от основной работы.
– Ягода выросла шикарная – в «Широкой Пади» свой, подходящий для нее микроклимат. Только, как позже выяснилось, пока я вкалывал на производстве, собирать ее за меня и продавать на рынке стали дачные сторожа. Доказать я это не сумел, на ягоде же не написано, кто ее вырастил. Пришлось все забросить, – вспоминает Валентин Михайлович.
И снова начал все с нуля. Чемякин купил пять участков в одном из ангарских садоводств. Еще на подходе к ним в воздухе витает устойчивый луковый запах – гриппом тут точно не заболеешь. Здесь находится лабиринт из отапливаемых и неотапливаемых теплиц, в которых круглый год растет лук. На других участках летом «колосятся» петрушка, укроп, мята, кинза, базилик, редиска. В целом за год выходит 20 тонн продукции.
На дворе высится гора сосновой коры – все, что осталось от 37 машин дров. Столько в среднем за зиму уходит на обогрев теплиц. Трубы системы отопления опутывают все пространство под пленкой и проходят вдоль двухъярусных стеллажей, где плотно-плотно, так, что земли не видно, посажены луковицы. У одних только проклевываются зеленые ростки, другие уже можно срезать. Над грядками через равные промежутки развешаны энергосберегающие лампочки подсветки.
В леднике Валентин Михайлович демонстрирует нам мешки с луком-севком. Это следующая партия (примерно 10 тонн) на посев.
После такой познавательной экскурсии я не могла не задать городскому фермеру несколько вопросов.
– Валентин Михайлович, почему вы выращиваете именно лук, а не что-то другое?
– Был у меня случай: привез я свой лук в бывший магазин «Осень», вышел ко мне его хозяин и как бы в шутку спрашивает, почему я, допустим, виноград не выращиваю. Он у него на прилавке по 90 рублей за килограмм лежал. А я ему ответил тогда, что килограмм моего лука стоит 250 рублей, а виноград за месяц, да еще за такие деньги, у нас не вырастишь.
– Как вы налаживали сбыт своей продукции? Ведь у вас в день не три пучка лука получается, просто так с ними у магазина не встанешь.
– Хорошие места все заняты выходцами из ближнего зарубежья. И это не сейчас началось. Когда еще орехом торговал, нанимал инвалида, чтобы он на центральном рынке мне место в четыре утра занимал. Своих торговых точек у меня нет, мой лук оптом берут перекупщики. В среднем получается по 180-200 рублей за килограмм при себестоимости производства лука в 150 рублей за кило. По какой цене его продают, сами видите. В день в магазины отвожу по 100 килограммов лука, – рассказывает предприниматель.
Казалось бы, только успевай складывать деньги в карман. Однако средств не хватает даже на то, чтобы отстроить себе дом. Строительство заморожено уже несколько лет. Какие еще расходы? Чемякин, поскольку имеет официальный статус КФХ, платит налоги. За себя и четырех своих работников-гастарбайтеров, поскольку одному управиться с таким хозяйством нереально. Им он тоже ежемесячно за труд по 12 часов в день платит около 30 тысяч в месяц каждому. Еще одна большая статья расходов – бонусы магазинам на премии продавцам (3% с оборота), которые требуют торговые сети. В прошлом году на эти цели Чемякин потратил 150 тысяч рублей. Сейчас на ангарский рынок зашла крупная торговая сеть, где бонусы еще выше – 5 процентов от поставки. Естественно, эти затраты также включаются в цену готовой продукции.
– Неужели кроме вас выращивать лук некому?
– Безусловно, конкуренция есть, но стараемся держать нейтралитет. Хотя бывали случаи, когда магазины меня вынуждали сдавать товар по цене ниже себестоимости. Но я таких, когда наступал благоприятный момент, потом тоже «наказывал», завышая в нужный момент цену и возвращая свои деньги.
– Есть ли какая-то помощь от властей? А то у нас всегда бодро рапортуют, сколько средств выделено на поддержку сельхозпроизводителя.
– Я пытался получить кредит под 10% годовых. Несколько раз ходил, но мне отказывали под разными предлогами. То банковская история у меня не «чистая», то под мои нужды (на семена) средства не предусмотрены, то вообще опоздал. В общем, плюнул я на это дело. Что – у меня других дел нет?
Остается только восхищаться жизненной энергией этого невысокого, крепко стоящего на земле мужика. Сумевшего несколько раз подняться с нуля. Говорят, что сельское хозяйство – это невыгодно. Однако есть хорошая пословица: «Чтобы подкова приносила счастье, нужно прибить ее к копыту и пахать-пахать-пахать». Свою подкову на счастье Валентин Чемякин уже нашел.