Рубрика
Ангарск и Ангарчане
С Леонидом Оглоблиным мы познакомились на акции «Георгиевская лента» в Музее Победы. Вся грудь – в боевых и юбилейных наградах. Седовласый ветеран с окладистой бородой то и дело поглаживал рукой орден Отечественной войны. Как жаль, что в рамках мероприятия организаторы не наши возможности дать слово 92-летнему земляку! Он как никто знает, с каким трудом и героизмом выбивали наши войска фашистов с родной земли. Это о таких, как он, поется в гимне Победы: «Пол-Европы прошагали, полземли». Леонид Семенович не шагал по Европе – он ехал к Берлину на трехтонке, прокладывая свою дорогу Победы…
«До войны наша семья жила в Курганской области. Я еле-еле дождался 17 лет, чтобы записаться на фронт в 1943 году, – вспоминает Леонид Семенович. – Сначала я попал в 13-й стрелковый пехотный полк и первый бой принял в Белоруссии. Ох и лют был там немец! Никому пощады не давал – ни военным, ни мирным жителям. Наша часть сражалась с фашистами в составе 1-го Украинского фронта. Довелось бывать в таких боях, из которых не чаял выбраться живым… В одном из сражений был тяжело ранен, после чего меня отправили в военный госпиталь в Вязники – небольшой городок во Владимирской области».
Вот там-то Леонид Оглоблин и выучился на шофера и получил свои первые права. С тех пор с рулем он не расстается! Всю жизнь шоферит, а началось все с работы на главном грузовике военного времени – ЗИС-5.
Автомобильные дороги, по которым вели свои машины военные водители, не зря называли фронтовыми артериями. Их пульс в годы войны ощущался повсюду, начиная с фронтового тыла и заканчивая передовой. Следы автомобильных шин тянулись к подразделениям войск, ведущим бои, артиллерийским позициям, прифронтовым аэродромам, медсанбатам, к исходным рубежам для наступления танковых частей, базам и стоянкам кораблей флота. Путь фронтовых водителей пролегал по пыльным проселкам, асфальтированным шоссе с наспех заделанными воронками от авиабомб и снарядов.
Именно на военных водителях лежала обязанность снабжения фронта всем необходимым – от оружия до продуктов. «В составе 15-й гвардейской танковой бригады я возил снаряды на передовую, – рассказывает Леонид Семенович. – Танки эти снаряды ели, словно хлеб. Только успевай подвози! А путь был неблизкий – эшелоны в целях безопасности останавливались далеко от линии фронта. Солдатики из специальной роты быстро набивали мой грузовик танковыми снарядами под завязку, и я ехал в расположение бригады. Это 80-120 километров пути. В день по несколько рейсов приходилось делать. И, сами понимаете, дорога эта была разной. Когда и по прямой быстро идешь, а когда от авианалета в роще прячешь машину».
Водители часто гибли от снайперских пуль и под артобстрелом. Немец метил в груз. При прямом попадании шансов на спасение не было. Тем более что в начале войны действовал приказ главнокомандующего, запрещавший водителям покидать кабину даже при штормовом обстреле. И только позже генерал Белобородов узаконил действия самоспасения военных шоферов. Якобы генерал сказал такие слова: «Чтобы вырастить солдата, нужно 18 лет, а машина сходит с конвейера за два с половиной часа». В итоге водители получили право прятаться при атаках и обстрелах недалеко от своей машины, пережидая активность врага. Хотя зачастую прятаться было негде. Леонид Оглоблин помнит, что нередко ему приходилось вести ЗИС по голому полю под фашистскими самолетами.
«Я участвовал во всех сражениях нашей танковой бригады по освобождению Украины, – говорит он. – Когда пришли на украинскую землю, ожидали подмоги, а ее все не было. Еще и Бандера как раз сдал немцу две бригады. Нам велено было обходиться своими силами. Бои тогда шли за каждый клочок земли, мы только успевали подвозить снаряды, а они уже были на исходе. Но наши ребята уже почувствовали вкус победы, рвались вперед изо всех сил. И мы погнали фрица – сначала из Украины, потом из Польши, Румынии, Болгарии, Словакии, Австрии, Чехословакии, а потом уже и до Германии добрались. И везде моя трехтонка-труженица прошла прямо по гусеничным следам наших танков, атаковавших фашистов по всей Европе».
Победный май сорок пятого Леонид Оглоблин встретил на подступах к Берлину. В столицу фашистской Германии их танковую бригаду не пустили – улицы поверженного города и так были полны советской военной техники. Но водитель Оглоблин решил во что бы то ни стало побывать возле рейхстага. Зря он что ли пол-Европы исколесил? Пошел гулять по Берлину своим ходом.
«Город как город, мало чем отличался от других, пройденных нами до этого, – вспоминает он. – Местами Берлин, конечно, был сильно разрушен, но с нашим Сталинградом или Брестом не сравнить. А их асфальт был такой прочности, что выдерживал гусеницы наших танков – даже следа не оставалось! Та прогулка на всю жизнь врезалась в память – сердце ликовало и плакало одновременно. Кругом разруха, а в душе осознание, что проклятой войне пришел конец. Гитлеру – капут!»
Домой Леонид Оглоблин вернулся только в феврале 1948 года. Несколько послевоенных лет он на своем ЗИСе посвятил службе – какой именно, не говорит. Признается, что подписывал бумагу о неразглашении.
В мирное время Леонид Оглоблин шоферскую баранку не оставил. Трудился водителем в леспромхозе Курганской области. А в Ангарск приехал в 1952 году и сразу устроился на автобазу №5.
«Я совсем недавно опять проходил медосмотр на продление водительских прав – все в порядке! – говорит Леонид Семенович. – Хотя сейчас за рулем моей «Сузуки» чаще дочь находится, возит меня куда надо. А первой моей ветеранской машиной была присланная от государства «Ока», на которой я отъездил 15 лет. Потом от Путина нам пришло по 200 тысяч на новые машины. Добавив, мы подобрали новый автомобиль».
В ответ на вопрос, сохранились ли фотографии военных лет, Леонид Оглоблин со вздохом качает головой. Теперь его боевой товарищ ЗИС хранится только в его сердце. Кстати, в честь этого военного грузовика установлены памятные мемориалы в десятках городов бывшего Союза. Трудягу ЗИСа без преувеличения называют главным четырехколесным помощником советских войск. Именно эти машины ходили по Ладожской дороги жизни в блокадный Ленинград.
Мы рассматриваем награды на лацкане парадного пиджака ветерана. Выше других прикреплен орден Отечественной войны II степени, далее следуют медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». «Это я еще в пехоте получил, – говорит Леонид Семенович. – А водителей наградами не баловали. Мы же в фашистов не стреляли… Хотя в кабине всегда под рукой заряженный карабин лежал. На всякий случай. Уже после войны медаль «За взятие Берлина» дали. И много юбилейных… Лет-то немало прожито… Вот скоро еще один праздник Победы…»