15 октября отмечен в календаре как Всемирный день сельских женщин.
Российская деревня в начале ХХI века переживает далеко не лучшие свои времена. Молодежь из села уезжает в город, большая часть колхозов приказала долго жить, поля зарастают дурниной... Там, где еще полвека назад кипела жизнь, – чистое поле с зияющими на месте погребов ямами...
На территории Ангарс-кого района сельских поселений немного. Немного осталось и исконно сельских жителей. С одной из них, старожилом заимки Иванов-ка Татьяной Деревягиной, мы говорили о житье-бытье, о том, как жилось здесь раньше, о работе и быте, нравах и укладе...
Татьяне Михайловне девяносто второй год. Старше её в Ивановке никого нет. Разве что постройки. Дом, в котором она живет с сыном, постарше будет. Как его рубили, она не помнит. В нем жил её родной дядька с семьей. Они трагически погибли: поехали как-то на Черемшанку за брусникой, там на них наткнулись беглые зэки. Им нужно было оружие, из-за него они убили четырех человек... Вот такая мрачная ветвь есть в семейном древе Татьяны Михайловны...
Рассказывая о своей жизни, она вздыхает: легкого житья не было. Ни в детстве, ни в замужестве, ни в старости. Так получилось. Когда она думает о том, какой была ее жизнь, нет-нет да и всплакнет...
Семья Татьяны Михай-ловны из деревни Николаев-ское. Сейчас на карте такого населенного пункта нет. Деревня находилась на месте нынешней Широкой Пади. Народу в Николаев-ском жило много. Дома – от дороги и почти до следующего поселка, Зеленых Горок. Здесь жили не только местные, много обитало пришлого рабочего люда из Усолья. Был клуб, школа... Было много молодежи...
Татьяна рано лишилась матери – она и не помнит ее. Овдовевший отец с тремя детьми на руках посватался к молодой женщине из Раздолья. Она оказалась трем мужниным ребятишкам классической мачехой. Дети стали особенной обузой, когда народились свои малыши. Татьяна и ее брат с сестрой постоянно недоедали, мачеха часто выгоняла их из избы: «Пошли вон, ивановские...» И семилетняя Таня убегала к теткам в деревню за 12 километров. Это случалось, когда отец был на работе – их угоняли на неделю. Когда возвращался, ехал на коне за дочкой, привозил домой, ругал молодую жену за бессердечие, но через неделю-другую все повторялось заново.
В общем, детство было совсем безрадостным. В школу походить довелось совсем мало – мачеха учебу не поощряла: нужно было кому-то за маленькими смотреть – их было четверо...
С пятнадцати лет Татьяна пошла работать. Их, девчонок, собирали в бригады и отправляли на безразмерные колхозные поля. Морковь, свекла, посадка, прополка... По вечерам девчонки иногда ходили в клуб. Молодежи там было много, но такое веселье было небезопасным: свои, николаевские, парни не обижали, а вот пришлые, в основном шоферы, не церемонились. Татьяна и ее подружки старались убежать из клуба пораньше – огородами незаметно, «как козы».
Когда Татьяне стукнуло восемнадцать, ее просватали. Жених был из соседней деревни Лыткино. Она его почти не знала. Просватали, увезли в чужую семью. А там – страшная беднота, девять детей, работы непочатый край. И молодой муж, к которому и чувств-то никаких не проснулось. Как-то Татьяна убежала обратно домой. А там ее не ждали. И, когда за ней прислали посыльного, Татьяна вернулась. Это был 1937 год. До войны она работала в Лыткино и в Тальянах. Работы не боялась, на хлеб нужно было зарабатывать.
В 1941 году у них родился первенец, сын. Муж ушел на фронт, выживать становилось все труднее. Пропала в лесу корова... Нужно было на что-то решаться, и Татьяна с сыном перебрались в Николаевское. Она пришла в контору и сказала: «Дайте мне работу. И какое-нибудь жилье». Работа была – лес валить. Жилье тоже – комната на двоих с такой же молодой, как и она, женщиной с ребенком.
А лес валить она не побоялась. На деляну ходили пешком за 9 километров. От дерева к дереву – по колено в снегу. Пилили двуручкой. Смотрели внимательно, куда сосна будет падать. Один раз Татьяна ошиблась, дерево повело в другую сторону, и суком ей повредило руку – от плеча до кисти...
Работать на лесоповале было очень тяжело. Давали паек – 600 граммов хлеба на работника. Да суп из черемши. Вот и вся еда.
За первые военные годы Татьяна умудрилась обзавестись хозяйством: сначала вырастила поросенка, потом поменяла его на телочку. И когда муж вернулся по ранению с фронта, у нее уже была стельная телка.
Они переехали в Лыт-кино, работали там в колхозе. Родились еще трое детей. Потом освободился дом в Ивановке, стали жить там. Муж работал бригадиром, потом председателем колхоза. После работы часто выпивал, это было обычным явлением. А Татьяна все работала и работала. На ферме, в поле, дома по хозяйству, брала ночную подработку – мыла и отапливала клуб, контору. Работала на износ – так, как привыкла. Если пол некрашеный в конторе мыла голиком, песком, стоя на коленках, так он и сиял, как лаком покрытый...
В 1958 году мужа не стало – убили. С того времени Татьяна с четырьмя детьми (старшему было 17) осталась одна. К ней сватались, она отказывала: «Хватит, нажилась замужем. Лучше одна буду, с ребятишками...»
Татьяна Михайловна работала до тех пор, пока здоровье позволяло. Зная, что она безотказна, бригадир к ней частенько обращался: «Михайловна, выручай!» И она выручала. И ночью посторожить, и в свой законный отпуск выйти поработать. Кстати сказать, за свой 91 год она ни разу никуда не выезжала дальше Усолья (там сейчас живет старший сын с семьей). Так получилось. Родители – отец с мачехой – похоронены далеко, в незнакомом Архан-гельске. Многочисленную родню судьба разбросала. Молодые разъехались сразу после того, как жизнь в бывших колхозах замерла. Закончился лес, исчезли с лица земли и колхозы-лесхозы, а за ними и деревни...
Свой век Татьяна Деревягина доживает в Ивановке. Не зимовала только прошлую зиму. Все остальное время живет здесь, где жизнь прошла. Может, и не уезжала бы на зиму к детям, но дом очень стар. Холодно в нем. Набок потихоньку оседает – век целый прошел. «Здесь жить сподручней, – говорит Татья-на Михайловна. – Все свое, знакомое, людей знаю, надо – пройдусь, надо – посижу на солнышке погреюсь».
Она до сих пор хлопочет по хозяйству: садит грядки, белит печку... Заботы известные. Заботы сельской женщины...