Рубрика
Ангарск и Ангарчане
Чаще всего герои наших публикаций приходят со своими проблемами в редакцию. А бывает и так, что встретить их можно прямо на улицах города.
Именно так и произошло с Эллой Вахинк, которую я увидела по дороге на работу. Женщина занималась необычным делом: обрезала кухонным ножом разросшиеся кусты акации напротив окон своей квартиры в доме №7 квартала 60.
Понять ее легко – улица Московская заросла настолько, что пройти по ней в некоторых местах можно только гуськом, и об этом наша газета писала в начале лета, но реакции от властей не последовало. Еще несколько лет – и тротуар превратится в лесную тропу. Но, позвольте, у нас же все-таки город! Буквально в сотне метров все лето доделывают аллею по улице Ленина, вбухав в нее уже миллионы, и всё конца-края не видать. При этом рядом обычные кусты никак не могут подрезать. Так бывает у нерадивой хозяйки: центр комнаты вымыт-вычищен, а по углам клубы пыли катаются.
– Под моими окнами я развела небольшой палисадник, привезла с дачи и посадила чубушник, барбарис, рябину, многолетние цветы. И каждый день выгребаю из него мусор, пустые бутылки, которые сюда кидают прохожие. Наша управляющая компания совсем не следит за состоянием придомовой территории, хотя платим мы ей регулярно, у меня, например, долгов перед ней нет. А с другой стороны тротуара уже считается территория города. Там тоже конь не валялся: трава не кошена, кусты не подрезаны, – говорит Элла Вахинк.
Продолжая орудовать ножом, пенсионерка указывает на свежие спилы на стволах.
– Вон там, видите? Это работники нашей УК «Центр» спилили несколько веток, а что толку? Тут надо с умом подходить. От сырости и недостатка света на листьях образуется плесень. Сухие и гнилые ветки стоят рядом с живыми. Верх кустов тоже надо подрезать, чтобы аккуратно было. Никому до этого дела нет. А у меня уже сил не хватает это безобразие терпеть! Представляете, я сама подметаю крылечко нашего подъезда! Увидела это как-то работник ЖЭКа и предложила мне поработать у них дворником. Я отказалась – мне ведь уже 81 год! Хватит, наработалась за свою жизнь! – возмущается Элла Эдуардовна.
Действительно, хлебнуть ей пришлось немало. Когда ей было всего восемь месяцев – в 1937 году, – арестовали отца, а всего через два месяца расстреляли. Приехал «черный воронок» за дядей и дедом, за то что смели иметь свое хозяйство и пахать на нем как лошади. Родню она нашла только в 1992 году, когда начали публиковать списки реабилитированных, а сын стал составлять запросы в Москву и Кемеровскую область. Съездила в гости и там на фотографиях увидела, как выглядел отец.
Когда Элла была маленькой, мать все время была на работе, а девочка одна сидела дома. Помнит, как чуть не сгорела, да соседка вовремя спасла, выбила окно. Выжили благодаря тому, что выращивали в огороде.
– Помню постоянный холод, всё время в постели лежала, в тряпки куталась, чтобы согреться, а ели холодный кисель с кусками свеклы, – продолжает рассказ Элла Эдуардовна.
Матери удалось в 1946 году снова выйти замуж за вернувшегося с фронта Ивана Тюхова, и они поехали к нему в Вологду, где у Ивана Ивановича оставалась девятилетняя сестра. Правда, там не прижились, скоро вернулись в Сибирь, ехали в телячьем вагоне. Вышли на станции в 15 километрах от Заларей, стали искать дом, где пустят пожить.
– Я тогда вся чесалась от вшей, из белья их вынимали горстями, – вспоминает пенсионерка. – И вот таких нас взяла к себе семья, в которой было девять детей! Люди тогда добрее были, нас с собой за один стол сажали. Весной мать свою одежду пошла на картошку менять. Глазки из нее вырезали, чтобы больше посадочного материала было. А потом вдвоем с ней сажали. Я лопату еле в руках держала, не могла толком целину поддеть, чтобы картошку нормально посадить. Но 30 соток мы тогда посадили.
Элла Эдуардовна до сих пор помнит, как ломило плечи у нее, десятилетней, когда она таскала на огород, находившийся на горе, на коромысле ведра с водой, чтобы полить картофельное поле – без этого было просто не выжить. Как искали и копали весной забытую в поле мороженую картошку, чтобы от голода не умереть. Отчим умер в 1953 году, и семье стало еще тяжелей. И как только выжили?
В Ангарск они переехали в 1957 году. Элла Эдуардовна 40 лет проработала на нефтехимическом комбинате лаборантом. Инвалид 2 группы, семь раз умирала, но врачи возвращали ее с того света. Неужели она недостойна спокойной жизни? Почему должна делать и переделывать за других их работу? Стыдно, господа!