Минувшая неделя выдалась для Ангарского перинатального центра тяжелой. Во-первых, растиражированная средствами массовой информации история о гибели ребенка, мать которого полтора часа не могла дождаться в приемном отделении роддома помощи. А во-вторых, 28 октября у стен роддома прошел пикет против действий руководства. Есть от чего главному врачу за голову схватиться – больницы у нас с требованиями лечить лучше еще не пикетировали.
Напомним, из-за чего начался скандал. Анастасии, матери погибшего ребенка, неверный предположительный диагноз «прободение язвы желудка» поставила Наталья Демидович, дежурившая в тот день акушер-гинеколог. Она же не смогла распознать внутреннее кровотечение вследствие разрыва матки, которое, скорее всего, стало причиной внутриутробной гибели плода. Кстати, та же самая Наталья Демидович вместе с еще одним врачом, Ольгой Чистяковой, принимала в 2015 году роды у Елены Витюговой и тоже не смогла правильно диагностировать пациентку. Елена погибла от внутреннего кровотечения вследствие разрыва шейки матки. Говорят, снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. А врач может?
Сама Анастасия на пикет не пришла, так как он состоялся в день похорон ее неродившегося сына. Изнемогающую от горя женщину родственники еле увели от могилы. Но жаль, что на пикет так и не пришли Наталья Бреус, главный врач ОГАУЗ «АПЦ», и представители Министерства здравоохранения Иркутской области. Может, если бы они своими ушами услышали те истории, которые рассказывали женщины, побывавшие в Ангарском перинатальном центре, то поняли бы, что сложившуюся систему нужно в корне менять.
В этом уверена и организатор пикета Юлия Букрей, мать двоих детей:
– Раз в роддоме периодически погибают матери и дети, значит, система помощи им выстроена неверно. Причем система дает сбои не только во время родов, но и на этапе приема в женской консультации, когда к врачам невозможно записаться. Мы требуем отставки главврача, так как именно этот человек отвечает за все, что происходит в роддоме, начиная от санитарок и врачей и заканчивая роженицами и новорожденными малышами.
Светлана Наумович, пришедшая на пикет с коляской, в которой посапывала двухмесячная Вика, была более конкретна.
– У меня был длительный безводный период – 26 часов при максимально возможном в 24 часа. Я поняла, что явно что-то идет не так, просила о помощи, сделать кесарево сечение, но меня никто не слушал – за все это время ко мне подходила только акушерка. А когда все-таки сделали операцию, то занесли инфекцию, швы пришлось вскрывать и прочищать от гноя. После родов моя дочка заболела желтушкой новорожденных. Это бывает, и это не страшно. Для лечения детей кладут под лампы, и мою Вику тоже положили. Только медсестра почему-то решила, что ей холодно, и поставила с двух сторон обогреватели. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Я когда пришла к моей дочке после операции, то увидела, что Вика тяжело дышит, пришлось даже вызывать заведующую. Выяснилось, что у ребенка тепловой удар, в результате на легких у нее появилось пятнышко. Сейчас вроде все хорошо, но тогда пришлось понервничать, – закончила свой рассказ Светлана.
Еще одна молодая женщина рассказала про свои роды в 2007 году.
– За неделю до родов у меня началась невралгия – я не могла ни повернуться, ни лежать, ни сидеть. В роддоме мне ставили обезболивающие уколы, чтобы я могла хотя бы поспать. Как в таком состоянии рожать? Я просила о кесаревом сечении, но врач сказала, что я рожу сама. При том, что у меня 44 размер, а ребенок весом в 4 килограмма 200 граммов. Сутки я мучилась в родах, в итоге врачам следующей смены все равно пришлось мне делать экстренное кесарево сечение, так как у меня клинически узкий таз. До родов они этого не могли определить?! В итоге тот врач, который пришел, просто кричал на предыдущую смену: «Вы что делаете? Не видите, что резать надо!» В итоге у меня не красивый незаметный шов, как при плановой операции, а разрез от груди до низа живота. При этом врачи просили меня позвонить родственникам, чтобы они пришли и дали кровь. А у меня отрицательный резус-фактур, и такая же кровь только у моего дяди, который живет в Иркутске. Но главное – мой ребеночек все это время страдал: из 10 баллов по шкале Апгар при родах у него было всего 1-2 балла. Четыре дня он был в реанимации. Последствия до сих пор сказываются. Я, когда выписалась, сказала, что больше сюда не вернусь, и второго ребенка рожала в Иркутске. Впечатления – небо и земля! – вспоминала Ольга Леонова.
По мнению организаторов и участников пикета, только смена руководителя на другого, который сумеет навести порядок в учреждении здравоохранения, позволит Ангарскому перинатальному центру вернуться к оказанию услуг достойного качества, что в свою очередь снизит наконец количество несчастных случаев. Однако решить этот вопрос могут только областные власти, потому как Ангарский роддом подчиняется Министерству здравоохранения Иркутской области.
Кстати
По информации официального сайта Ангарского перинатального центра, 27 октября здесь произошла еще одна трагедия – смерть после 24-часового дежурства известного ангарского акушера-гинеколога Оксаны Кивлевой. По предварительным данным, причиной смерти акушера-гинеколога стал оторвавшийся тромб. Точку в этом вопросе поставит судебно-медицинская экспертиза.
В официальном некрологе на сайте АПЦ часть вины за смерть врача переложили на средства массовой информации, заявив, что «Оксана Вениаминовна, как и другие сотрудники перинатального центра, тяжело переживала необъективные, далекие от действительности нападки на медиков (в том числе своих коллег) в социальных сетях и СМИ как в области, так и в нашем городе».
Отметим, что журналисты пытались взять у Натальи Бреус объективный и соответствующий действительности комментарий, однако это не удалось.
Мы приносим наши искренние соболезнования родным, близким и друзьям безвременно ушедшей Оксаны Кивлевой.
А Юлия Муканина, сестра Анастасии, просила журналистов нашей газеты особо отметить, что Оксана Вениаминовна не имела никакого отношения к печальному случаю, который произошел в их семье.