14 октября в гражданском суде Ангарска слушалось дело Ларисы Юферовой. Учитель русского языка и литературы обратилась с иском к школе, в которой проработала три с половиной года, о признании незаконным приказа о ее увольнении и взыскании заработка за время вынужденного прогула. Мне, как журналисту, было отказано в возможности присутствовать в зале суда. Мотивировка судьи была изящной: в процессе будут опрошены свидетели – несовершеннолетние, незачем создавать дополнительное напряжение и дискомфорт. Двое семиклассников, о которых так трогательно пеклись судья и прокурор, сидели в этот момент за дверью. В ожидании приглашения в кабинет они громко хохотали, играли с сотовым, нажевывали жвачку. Может, так у них проявлялись напряжение и дискомфорт...
После удаления журналиста из зала процесс принял неожиданный оборот, по крайней мере, для родителей подростков: сторона ответчика предложила истцу пойти на мировое соглашение на условиях, вполне приемлемых для него. Хотя накануне, после первого дня заседаний, тот же ответчик, директор школы, и его представитель были непреклонны – никакого мирового соглашения!
Можно только гадать, что именно произошло за эти сутки – то ли школа так отреагировала на возможность огласки некрасивой истории, то ли управление образования надавило: старому начальнику скандал ни к чему – районная власть сменилась, вдруг отрицательно отреагирует на этот факт.
Позади десять месяцев стресса, раздумий о том, как изменились нравы и человеческие отношения, что вообще происходит с образовательной системой...
То, что произошло в одной из элитных школ города, требует серьезного осмысления. Это не частный случай, это не досадное происшествие, это закономерный результат...
Два года назад учителю русского языка и литературы Ларисе Юферовой предложили взять часы в пятом классе. Она не сразу согласилась. Класс был очень непростым в плане психологического климата. Ещё в начальной школе их тогдашний педагог поделила коллектив на звенья. Со звеном-победителем внутриклассного соревнования учитель шел в кафе, например. Остальным популярно объяснялось: вы – слабое звено, Иванов в оценках подкачал, Петров – в поведении. Так сеялась рознь, культивировалась борьба за место под солнцем и персональное внимание педагога. Понятно, что в такой ситуации крайними оставались менее приспособленные ребятишки. И их травили. Жестоко, методично, безжалостно. Обзывали, били, портили одежду, вещи, плевали в лицо...
Постоянным активистом экзекуций был... назовем его Вася. Если бы родители избитого ребенка писали заявление о каждом проявлении жестокости и унижения и отслеживали реакцию школьного руководства, если бы педколлектив хотел контролировать ситуацию, все было бы иначе... Но случаи избиений, издевательств замалчивались. Из каких соображений, неясно. Вещи своими именами не назывались. Откровенное хулиганство социальным педагогом трактовалось как «активность ученика». Был случай, когда один пятиклассник разбил другому лицо портфелем. Намеренно. Безнаказанно. Причем крайним в этой ситуации остался пострадавший (мальчик имеет серьезный диагноз). Мама Васи заявила, что в школе не место детям с такими физическими недугами. Надо сказать, что политику в классе делали именно такие родители. Они оглаживали своих чад, внушая, что солнце на земле светит исключительно для них. И те теряли берега. Большинство педагогов никак не вмешивалось в происходящее. Видимо, нервы свои берегли.
А Лариса Юферова молчать не стала. Родителям ребенка, которому доставалось больше всех, она предложила перевести мальчика в параллельный класс. Перевели быстро, за день, причем руководство школы не посчитало нужным озвучить причины перевода, разобраться в непростой ситуации. Этот перевод в другой класс мало что изменил. Преследование и издевательства не прекращались. Васю и его компанию не останавливало даже присутствие учителя. В один из таких моментов – это было в школе, во время перемены – случился конфликт, который мирным путем разрешить не получилось. Убедившись, что объект преследования находится в кабинете, Вася заявил: «Вечером опять будем тебя бить, а ты будешь ныть». На требования учителя прекратить оскорбления школьник не реагировал. Тогда Лариса Борисовна спросила: «Ты можешь молчать только с кляпом во рту?» Васю это задело. Теперь его врагом был не только бывший одноклассник, но и учитель, вставший на его защиту...
Спустя несколько дней родители неуправляемого подростка написали заявление на педагога, требуя её примерно наказать.
И директор наказал. За два дня до Нового года он уволил учителя Юферову приказом №146 л/с от 29.12.2009 г. по ст. 336 п. 2 Трудового кодекса с формулировкой «за применение насилия над личностью обучающегося, воспитанника». Педагогический коллектив был ознакомлен с приказом, и никто из коллег Ларисы Борисовны не настоял на том, чтобы в ситуации разобрались как следует. А разбираться было в чем – что из себя представляет Вася, в школе знали все. Знали, что он стоит на внутришкольном учете, что его разбирали на совете профилактики (правда, протокол этого мероприятия оформлять не посчитали нужным, превратив это в формальную воспитательную беседу). Коллектив промолчал. Ларису Борисовну уволили. Для директора школы она вдруг стала педагогом, который не умеет работать с детьми. Странно, но за два месяца до этого распоряжением того же директора в трудовую книжку учителя Юферовой была внесена очередная (четвертая по счету за три с половиной года работы в этой школе) благодарность «за творческие успехи»...
На Васю тем временем продолжали поступать заявления родителей учеников. Дирекция на них не реагировала, видимо, вопрос «кто виноват?» был уже решен.
Лариса Юферова подала исковое заявление в суд. Процесс получился странный. Например, заявленных ею свидетелей суд не счел нужным опросить. А вот стороне ответчиков ни в чем и ни в ком не отказывали. Администрация школы постаралась «сшить» на Юферову пухлое по объему и дикое по содержанию дело. В лучших традициях тридцать седьмого года. Чиновники были уверены, что выиграют процесс. Поэтому, когда кассация отменила решение Ангарского суда, ответчики были обескуражены. Выводы суда признаны преждевременными, поскольку основаны на недоказанности обстоятельств, имеющих существенное значение для дела. Говоря попросту, факт применения физической силы учителем в отношении ученика не доказан, потому что не было никакого воздействия – ни физического, ни психического. Была нормальная человеческая реакция взрослого человека, вставшего на защиту ребенка. За что этот человек и поплатился.
Вернувшееся в гражданский суд дело пересмотрели. Стороны заключили мировое соглашение, по которому практически все исковые требования Ларисы Юферовой будут удовлетворены. Из этого следует, что администрация школы признала свою неправоту в увольнении учителя по ст. 336 п. 2 Трудового кодекса РФ. Она получит денежную компенсацию за вынужденный прогул. Порочащей записи в трудовой книжке не будет. Но нет и не будет желания вернуться в школу, где с размахом разыграли спектакль на тему «ату ее, ату!»
История о том, что случилось в стенах этой школы, расползлась по городу. Её обсуждение – не от праздного интереса. Это нарыв, закономерный итог тому, что годами культивировалось. Это анекдот про новых русских в провинции, который стал фактом жизни.
Хорошо, если все произошедшее заставит задуматься о том, кого мы растим и почему прикрываем глаза, почему дети и взрослые позволяют безнаказанно унижать тех, кто слабее...