С художником-любителем Альбертом Юсуповым судьба свела нас в июне этого года. Он зашел в разгар рабочего дня в офис и предложил купить картину. Небольшое полотно с застывшей у брега байкальской волной. Казалось бы, ничего необычного. Людей, которые творчеством зарабатывают дополнительную копейку в семейный бюджет, сегодня тысячи. Но было одно обстоятельство, которое заставило обратить на случайного знакомого особое внимание. У мужчины отсутствовали кисти обеих рук. Следующий разговор состоялся уже у него дома.
– Альберт, вы коренной ангарчанин?
– Нет. Родился и вырос я на севере области – в Мамско-Чуйском районе, в поселке Большой Северный. Там же окончил 8 классов средней школы и поступил в иркутское училище №39 на машиниста башенного крана. Получил нужную на селе профессию. Потом была армия, работа на местном предприятии, друзья, хобби, охота, рыбалка… Всё изменилось 25 ноября 1990 года. Пошли с приятелями в соседний посёлок на дискотеку. Домой возвращались глубокой ночью тёмными и почти незнакомыми задворками. По дороге встретили местную компанию, небольшой конфликт быстро перерос в драку. Очнулся под утро один в придорожной яме. Замёрз просто смертельно. Чудом удалось добраться до ближайшей сторожки, где пожилые женщины предложили отогреть обмороженные руки в тёплой воде. Кисти рук стали белыми в один момент.
– Сколько пролежали в больнице, долго ли длилось восстановление?
– Уже в больнице стало понятно, что отморожены не только кисти, но и левая ступня. Год после ампутации трёх конечностей помню плохо. Бесконечная депрессия и вопросы к самому себе, к Богу: «Почему я? За что». От грустных мыслей помогала отвлечься работа. В частном доме в деревне её всегда много. После установки протезов помогал родителям по хозяйству. На улицу старался не выходить. Было стыдно и неудобно, а главное, не хотелось, чтобы задавали лишние вопросы.
– Творчеством стали заниматься, чтобы отвлечься от грустных мыслей?
– Живописью увлекался ещё со школы. Видимо, поэтому старый товарищ, навещая меня после больницы, привёз масляные краски и сказал: «Попробуй». Ну я и попробовал. Вроде получилось.
– Как давно перебрались в Ангарск?
– В начале двухтысячных местное предприятие закрылось, жизнь в посёлке начала угасать, и мы с родителями по программе переселения переехали в Ангарск. Уже здесь познакомился с будущей женой Алиной. Разговорились в магазине, недалеко от дома, почти сразу поняли, что пойдем по жизни вместе.
– Будущую жену совместная жизнь с инвалидом не испугала?
– Спросила, посуду и полы мыть умею? Значит, справимся! Вот так и живём уже больше 10 лет. Сыну скоро 6 лет будет. Я ведь в хозяйстве активно протезами пользуюсь. Есть косметический, с имитацией кисти. А есть рабочий, куда весь подсобный инструмент можно вставить. Я и ремонт могу делать, и домашние дела, и готовить. И вообще, хочу сказать, что инвалид только смотрится инвалидом. А так это люди очень деятельные и жалеть их не надо. Подбодрить, помочь чем-то – это да. Жаль только, на работу с 1 группой не берут, поэтому из доходов – пенсия 16 тысяч рублей, ну и зарплата жены, конечно. Большую часть времени сидел дома, вот и, как говорится, «руки зачесались» снова взять в руки кисточку.
– Получается, вы – самоучка? Или обучались у кого-нибудь живописи?
– Как-то случайно увидел объявление о наборе людей в творческую студию Сергея Атавина. Позвонил в середине года. Мне сказали, что опоздал, запись в сентябре закончилась. Не знаю, что заставило, но решил следующего года не ждать. Пришёл в мастерскую со своими работами. Конечно, сам художник безрукого ученика увидеть не ожидал. Но отказываться не стал. И вот уже более шести лет он мой единственный наставник.
– Как выбираете темы для творчества?
– Писать с натуры у меня возможности нет. Таскать мольберт и краски на природу тяжело и муторно. Да и тень на в лесу меняется каждый час. А я ведь пишу долго. И не только из-за физических особенностей. Живопись у меня многослойная. На одну картину уходит по 2-3 недели. Поэтому чаще всего пишу с фотографий или картин других художников. Одноклассникам и бывшим соседям подарил пейзажи родной деревни, выполненные со старой фотографии. Еще нравятся осенние мотивы, животные, цветы – всё, что содержит яркие, сочные краски. Наверное, это в крови, я ведь татарин по национальности. Но больше всего тянет рисовать море, хотя его видел только из окна самолёта. У меня много картин с вечерними прибоями, цунами, завораживающей взгляд сине-зелёной бездной. Море привлекает своим масштабом, у него нет границ. Человек, чьи возможности ограничены, к нему относится с особым трепетом.
– Много у вас работ? Продаёте? Храните? Дарите друзьям?
– Картин 300, пожалуй, за всё время было. В основном дарю. Парикмахеру своему, в детский сад, в библиотеку. Продавать не умею. Хотя, конечно, очень бы хотелось. Ведь лучшая награда для художника, когда его картины востребованы и покупаются. Да и на пенсию по инвалидности, как вы понимаете, прожить сложно. Плюс ко всему творчество – это, конечно, траты. Лак, грунтовка, краски и рамы для картин стоят недешево. Пытался ходить по офисам разных организаций, предлагал, говорил, что работаю на заказ, стоял на рынке с работами. Ну вот не готовы люди с ходу купить картину, хоть и прошу недорого – полторы-две тысячи. Да и кризис у народа. Из всех работ только 20 проданы.
– Персональные выставки устраивать не пробовали?
– Да какие выставки! Организацией же заниматься надо. Да и работ у меня не так много. Каждую картину нужно в рамку вставить. А это опять же деньги. Откуда они у инвалида? Вот если бы какая-нибудь организация захотела свой офис украсить, я бы с удовольствием занялся. В подарок картину можно преподнести. Это гораздо лучше одежды или парфюма, она десятки лет квартиру украшать будет. Я работы специальным лаком покрываю, они не портятся и не выгорают. А главное, каждый день приносят радость своему владельцу. Я ведь работаю всегда в хорошем настроении. Потому что не руками пишу, а душой.
Контактный телефон художника Альберта Юсупова можно получить у нас в редакции.
Наталья Зарубина