Кремль строгого режима

Поводом для визита в колонию строгого режима ИК-15 ГУФСИН России по Иркутской области, что находится недалеко от ТЭЦ-10, стал зимний городок, который построили к новогодним праздникам осужденные, – в региональном областном конкурсе он был признан одним из лучших. Понятно: когда куча свободного времени, можно себе позволить из снега целые замки лепить. А чем еще занимаются люди, которые долгие годы вынуждены днями и ночами находиться на небольшом клочке земли, огороженном несколькими стенами, опутанными колючей проволокой? Об этом нам рассказал Филипп Солодаев, начальник отдела воспитательной работы с осужденными.

– Колония рассчитана на полторы тысячи человек и заполнена практически полностью. Сроки здесь отбывают за повторные и тяжкие преступления. Есть те, кто сидит практически пожизненно – 25 лет. Одному из них освобождаться аж в 2036 году, – рассказывал Филипп Валерьевич, ведя нас, (не удивляйтесь!) в кафе «Зимний сад». Здесь рядом с аквариумами с декоративными рыбками, бассейном с черепашками и сазанами проходят собрания религиозных конфессий, заседания родительского комитета, соревнования по игре в шахматы и нарды и так далее. В дни колонии тут же проводятся посиделки за чашкой чая с родственниками. Кстати, рыбок летом выпускают на волю – в открытый пруд на территории колонии. В нем же плавают индоутки, которые сейчас, зимой, пока сидят в вольерах. Желающие могут погладить кроликов и хорьков, даже попугайчиков выпускают из клеток полетать, а потом они сами возвращаются в клетки – общий режим на них что ли так действует?

Вообще животных «на зоне» много. В вольерах за толстыми решетками в зимней спячке лежат медведи Булу и Мишка. А вот Машке не спится, она ходит по клетке и внимательно рассматривает всех, кто мимо нее проходит. Так и хочется потрепать ее за толстые пушистые щечки. Но эта милота опасна, как и многие из тех, кто отбывает здесь срок за кражи, убийства, изнасилования и даже терроризм. Эх, а мишки-то за что сюда попали?

– Булу привезли сюда в 2013 году, его нашли охотники после лесного пожара, медвежонок скитался по лесу. Машка и Мишка тоже попали сюда еще маленькими: охотники убили медведицу, малыши остались одни. Мишка спит, Маша гуляет, – объяснил Солодаев, ведя нас в храм Николая Чудотворца Мирликийского. 

Внутри просторно и красиво. Много икон:– часть подарена, а часть написана местными сидельцами – здесь у многих открываются разные таланты. Не обделены и другие конфессии – мусульмане и буддисты тоже могут молиться Богу, конечно, не нарушая режим. 

А что дальше? Чем еще здесь можно заняться?

– При поступлении в колонию осужденные на две недели попадают в карантин. Здесь с ним работают психологи, начальники отрядов и другие специалисты, определяя, к какой деятельности человек больше всего склонен, какую имеет специальность. А выбрать у нас есть из чего, – продолжает экскурсию по территории Филипп Валерьевич. – В ИК-15 есть студия кабельного телевидения, раз в месяц выпускается газета, в клубе проходят театрализованные постановки – выступают свои и приглашенные коллективы. 

– Когда шел чемпионат мира по футболу, мы записывали ночные матчи и показывали их потом днем, – рассказывает мой сопровождающий. А еще здесь надеются на скорый приезд на гастроли коллективов из ДК «Нефтехимик». Большая сцена ведь тоже воспитывает.

Есть работа и посерьезнее. В воротах с надписью «Подсобное хозяйство» нам пришлось посторониться и дать дорогу лошади, на которой в телеге вывозят снег. Узнаваемый запах подсказывает, где расположена свиноферма – местное поголовье достигает 1000 штук!

В отсеках на чистых опилках лежат свиноматки. Одна из них недовольно хрюкает, когда я пытаюсь сфотографировать ее трехдневное потомство.

– Не бойтесь, она не кусается, – успокаивает меня Борис, местный рабочий. Ухаживать за животными ему нравится: говорит, что сталкивался с таким и раньше – маленькие поросятки такие славные, у них шкурка как бархатная!

О том, за что попал сюда, сильно не распространяется: «Телефон отобрал. Отсидел полтора года, и еще год и девять месяцев осталось».

Между вольерами вальяжно ходят кошки – охраняют ферму от крыс. Они же «сторожат» помещение, где содержатся куры, индоутки и их мелкое потомство.

Есть в ИК свое тепличное хозяйство с огурцами и помидорами. Другие овощи летом здесь выращивают в открытом грунте. И даже розарий имеется! 

– У нас тут 500 корней роз, я их уже «бужу» потихоньку, – рассказывает Сергей, «начальник теплицы». – Мне это, видимо, от мамы досталось, у нее рука легкая на растения была. И у меня всё растет. Вот на год уходил – чуть все розы мне не загубили!

Занимался ли он этим раньше? Сергей задумался – в последний раз он был на воле 15 лет назад. Где уж тут вспомнить!

Овощи и мясо попадают потом на обеденный стол обитателей колонии. В столовой я попыталась найти меню, но ничего похожего на список блюд, отпечатанный на листке бумаги, так и не увидела. Оказалось, тут все по современному: меню (и обычное, и диетическое) высвечивается на экране большого монитора. Кстати, в праздничный новогодний ужин осужденных кормили пельменями – это одна из местных традиций. 

Отдельный разговор – о большой территории, отведенной под промплощадку. Здесь расположены деревообрабатывающее производство и мастерская сувенирной продукции. Со многими здешними изделиями ангарчане знакомы по местным ярмаркам – это шахматы, нарды. Говорят, что художник, который придумывал узоры для коробок, уволился, зато рисунки его остались. По ним и продолжают мастерить. 

А еще мало кто знает, что в колонии делают очень красивые детские городки. Они бы очень пригодились нынешним летом при благоустройстве ангарских дворов. Не нужно было бы ждать до декабря заказа из Красноярска, да и «своих», местных, работой бы обеспечили. Еще здесь есть здесь автомастерская, швейный, сапожный цеха. Цех металлобоработки. На улице стоят ряды новеньких мусорных баков – может быть, местному оператору по сбору мусора они пригодятся?

Кстати, те, кто хорошо здесь работает, имеют право на двухнедельный оплачиваемый «отпуск». Они проводят его в отдельном корпусе на 54 человека, где есть спальные места (вставать утром можно на час позже), комната психологической разгрузки – можно поиграть в бильярд или просто послушать музыку. А летом тут разрешают даже пожарить шашлыки на мангале.

– Можно провести отпуск длительностью 12 и 7 дней и на воле – в 2018 году таким образом было поощрено 7 человек, – сообщает Филипп Валерьевич. 

Нелегко, наверное, возвращаться оттуда, хлебнув свежего воздуха. Но еще хуже выходить отсюда, отсидев десяток лет, когда на воле жизнь давно поменялась. Судьбой бывших осужденных озабочено и начальство колонии.

– Мы на многое способны. Ежедневно на работу выходит больше 500 осужденных, но таких могло бы быть и больше. У нас ведь столько рабочих рук, мастеров разных специальностей, которые не пьянствуют, не опаздывают и не прогуливают. На воле-то с такими дефицит! Если будет нужно, еще обучим – у нас есть школа и ПТУ. Очень бы хотелось наладить контакт с предпринимателями, которые могли бы размещать у нас свое производство, используя нашу рабочую силу. А там, глядишь, присмотревшись, взяли бы кого-нибудь к себе и после освобождения. Ведь не секрет, что, сколько бы мы ни прикладывали здесь сил к исправлению, если на воле у человека нет возможности заработать на кусок хлеба (ведь не многие рискнут взять на работу бывшего сидельца), то он, скорее всего, вернется к нам, – рассуждает Андрей Верещак, начальник колонии, полковник внутренней службы.

***

На экскурсию «галопом по Европам» у нас ушло почти два часа, и то многого не успели увидеть. Первое впечатление отличное, но каково здесь жить годами? Когда мы вышли за ворота колонии, около микроавтобуса веселилась стайка молодых парней: «Другана встречаем!» Дай ему бог, чтобы он больше никогда не попал за решетку!