В Ангарске суд присяжных вынес оправдательный вердикт

Уголовное дело, которое недавно начал рассматривать Ангарский городской суд, на бумаге выглядело вполне обычным. Хотя на скамье подсудимых сидел по виду не прожженый «урка», а пожилой человек в наглаженной рубашке с коротко постриженным ежиком седых волос...

Строки обвинительного заключения в отношении 58-летнего Петра Белкина (имена и фамилии подсудимого и свидетелей изменены) сухи и беспристрастны: в тот день, 7 октября 2018 года, его супруга Наталья Белкина выпивала с друзьями, пришедший по звонку своей матери на место гулянки Петр увидел свою жену в почти бессознательном состоянии. Далее цитируем: «На почве внезапно возникших неприязненных отношений у него возник преступный умысел, направленный на умышленное причинение последней тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни. Реализуя свой умысел, он со значительной силой нанес последней множественные удары кулаком и обутыми ногами в жизненно важные части тела человека: голову, шею, грудную клетку, а также руки и ноги».

Чтобы убедить присяжных, все средства хороши. Даже доска и маркер


Описание побоев, зафиксированных судмедэкспертизой, занимает целую страницу. Из него ясно, что на лице погибшей живого места не осталось – один сплошной синяк, судмедэксперты пришли к выводу, что ударов было не менее девяти. То есть били не на жизнь, а на смерть. Также у Белкиной обнаружили закрытую черепно-мозговую травму в форме ушиба головного мозга и ушиб легкого, что и привело к смерти.

Собранные полицией доказательства по этому делу вполне тянули на реальный срок. Но адвокат подсудимого оказалась хитрее – ведь доводы сердца вполне могут оказаться сильнее доводов разума. В расчете на это и было заявлено ходатайство о суде присяжных.

Доказать вину Белкина им пытались сразу два государственных обвинителя. Сам же мужчина рассказывал о событиях того дня так: после работы он зашел к матери, а потом, около четырех часов дня, пошел домой. На звонки супруги не отвечал, потому что знал: она где-то выпивает и был по этому поводу зол на нее. Около восьми вечера ему позвонила мать и сказала, что Наталья лежит в доме у их соседа Соловьева и настолько пьяна, что не может сама идти. А престарелая женщина не смогла забрать ее. Тогда Белкин пошел к Соловьеву сам и там увидел, что его жена лежит на диване с опухшим лицом и с раздетой нижней частью тела. Муж попытался поднять жену, попробовал ее одеть и привести в чувство, похлопав ладонями по лицу. Эффекта это не возымело, поэтому Петр взвалил Наталью на себя и понес. Донести излишне полную женщину он смог только до крыльца, где в злости и изнеможении снова несколько раз ударил ее по лицу в попытке привести в чувство, но, увидев бесплодность своих попыток, оставил женщину и ушел домой. По дороге зашел в магазин, взял бутылку водки, выпил и лег спать.

В дальнейшем о Наталье побеспокоился Соловьев, который во время гулянки вообще был на работе: он, кое-как затянув ее на крыльцо, набросил сверху несколько курток, поскольку, напомним, на дворе был октябрь. Мужчина еще несколько раз выходил из дома, и ему казалось, что Наталья дышала. Только в четыре утра он заподозрил неладное и пошел к свекрови женщины, которая и вызвала «скорую», констатировавшую смерть.   

Во время прений, когда каждая из сторон обвинения и защиты пыталась убедить присяжных в своей правоте, государственный обвинитель Елена Балина напомнила заседателям, что причина смерти Белкина точно установлена – и это не переохлаждение, а ушиб головного мозга вследствие многочисленных ударов. Как их наносил Белкин – кулаком, а не ладонями – видел Соловьев, к тому времени вернувшийся с работы, причем во время судебного заседания он продемонстрировал это наглядно на манекене. Кроме этих троих в доме больше никого не было – остальные участники пьяного застолья ушли гораздо раньше, оставив Наталью одну и сообщив свекрови, где она находится.

Также Елена Андреевна обратила внимание присяжных на неестественное поведение родственников и знакомых погибшей в тот день. Они как будто боялись, что может произойти непоправимое, и совершали много лишних действий, которых в обычной ситуации, когда муж забирает немного перебравшую жену из гостей, быть не должно.

– Почему знакомая подсудимой бежит с просьбой забрать Наталью не к подсудимому, а к его матери? Почему сама мать Белкина, которая в силу возраста плохо ходит, после звонка сыну с просьбой забрать жену снова зачем-то пошла в дом к Соловьеву? Значит, переживала за что-то? А затем, увидев там сына с Натальей, пошла домой и начала звонить родственникам в соседний город и просить их приехать. Разве они бы смогли быстро это сделать? Зачем вообще было просить это делать? Чего она опасалась? Почему среди родственников поднялась такая суматоха?

Еще один государственный обвинитель – Максим Руды – убеждал присяжных, что преступление было совершено после визита Белкина в дом Соловьева, поскольку во время всей предыдущей беготни, по показаниям свидетелей, Наталья находилась на диване в одной и той же позе, а при тех телесных повреждениях, что ей были нанесены, поза неизбежно бы изменилась. Также Максим Станиславович отметил, что никто из тех же свидетелей не видел Наталью избитой до кровоподтеков:

– Преступления без мотива не бывает. У кого был мотив? Кто мог разозлиться, что полураздетая женщина в состоянии алкогольного опьянения находится в чужом доме? Только один человек!

Как ни удивительно, на сторону отца встала совместная дочь Петра и Натальи – Ксения. Она попыталась сказать, что дело было не до конца расследовано и некоторые моменты упущены, но у молодой женщины началась истерика. Только выкрикнула сквозь рыдания: «Я уже полгода живу как в аду – не стало моей мамы, а судят моего папу». Дальше заседание суда пришлось прервать, чтобы привести Ксению в чувство.

Последней в прениях выступала адвокат подсудимого Юлия Ноговицына. Она к нему подготовилась, принеся с собой переносную доску, листы и маркер, и наглядно продемонстрировала присяжным, что был временной интервал в несколько часов, во время которых Наталья якобы была в доме одна. Но так ли это было на самом деле? По словам свидетелей, собутыльники расходились по домам не совсем одновременно. Двое мужчин ушли чуть позже. Почему, если участники застолья приносили с собой водку, на столе стояли бутылки из-под пива и коньяка? Еще одна свидетельница, соседка Белкина, около десяти вечера слышала громкие крики со стороны дома Соловьева, но в это время подсудимый точно был дома, так как в каждый его приход и уход громко хлопает дверь. Также Юлия Александровна посеяла сомнения среди присяжных, рассуждая о времени смерти Натальи в результате нанесения телесных повреждений. По ее мнению, побои были нанесены не ранее десяти часов вечера, а, как мы помним, Белкин ушел домой в районе восьми часов.  

После прений перед присяжными поставили сложную задачу – определить, виновен Белкин или нет. 9 июля они вынесли свой вердикт, решив, что мужчина невиновен. Решением суда в силу п. 2 ст. 350, пп. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ он был оправдан по ч. 4 ст. 111 УК РФ ввиду непричастности к совершению преступления. В соответствии с этим был отклонен иск брата погибшей о компенсации морального вреда, вызванной смертью сестры, на сумму 800 000 рублей.

Комментарий
Елена Балина, помощник прокурора г. Ангарска:
– Прокуратурой города итоговое решение будет обжаловано в суде апелляционной инстанции в связи с допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства.