Рубрика
Ангарск и Ангарчане
«Помогите! У нас человек за стенкой умирает – живет один, плохо живет. Недавно ему ногу ампутировали, теперь он по квартире ползает – ни костылей, ни коляски у него нет. Целыми днями сидит голодный, воду пьет из батареи. А по ночам кричит – громко, протяжно, страшно так», – этот звонок жителей поселка Новый-4 заставил нас подскочить на месте. После услышанного в мыслях рисовались разные картины – одна страшнее другой. В реальности же всё оказалось гораздо хуже…
Разбухшая от сырости и старости дверь с трудом поддалась толчку и со скрипом открылась. За ней оказалась кромешная тьма. В нос ударил резкий запах нечистот. «Вы кто?» – послышалось из темноты. «Вы где?» – сказала я в ответ и шагнула внутрь. Хозяина квартиры удалось рассмотреть не сразу – его силуэт проявился на фоне заколоченного наглухо кухонного окна. Сидя на табуретке, Сергей набирал в ковш воду из батареи. «Она поначалу грязная бежит, желтая, мутная, слить надо. А как пробежит немного, так почище станет, я её кипячу – сырую не пью», – пояснил он по ходу рассказа о себе.
Когда-то у Сергея Пономарева всё было как у благополучных людей: работа, семья, нормальное жилье. Одно время он даже погоны носил – работал в милиции, в отделе вневедомственной охраны, по его словам, «на охране социалистической собственности». И, судя по этой фразе, понимаешь, как давно это было. В какой-то момент жизнь пошла кувырком: с женой развелся, сына оставил (его растил отчим, и сейчас отношения с отпрыском у Сергея очень напряженные: как доказательство он показывает выбитый замок на входной двери). Работу тоже пришлось менять, причем не однажды: трудился и слесарем, и сварщиком. Жил в Четвертом поселке в комнате на подселении. Но девять лет назад оттуда из-за проблем с соседями пришлось спешно перебираться в эту квартирку на окраине поселка. Что уж такое произошло между Сергеем и другими квартирантами – не знаем. Но, скрываясь от недоброжелателей, он в своей квартире наглухо заколотил фанерой окна, а для надежности занавесил их покрывалами. Как он жил тут все последние годы, история умалчивает. Зато соседи говорят, что пил Сергей много, жил разгульно, не заботясь о завтрашнем дне. При этом нигде не работал. На что ел-пил? Бог его знает. Сам признается, что иной раз бродил по мусоркам. Сейчас ему 61 год. Пенсию стал получать только последние несколько месяцев – спасибо соседке, которая помогла оформить довольствие.
Рассказывая о своей жизни, Сергей то и дело назначает виновников пережитых несчастий: жена изменила, сын руки распускает, друзья, которым всегда помогал, бросили его в беде, соседи за стеной – и те ополчились на него… А ведь эта пожилая соседская пара и спасла ему жизнь совсем недавно.
Дело было так. Полтора года назад у Сергея начали болеть ноги – поначалу просто немели и ныли по ночам, потом боль усилилась. Они стали чернеть и нестерпимо болеть, да так, что в последние полгода мужчина перестал выходить на улицу. Живет он один, с родственниками связи не поддерживает, а потому ухаживать за ним некому. Питается тем, что принесут жители округи, однажды ему мужик из соседнего дома даже палку колбасы притащил. Об этом Сергей вспоминает с большой благодарностью. А вот про помощь соседей Ластовских, живущих за стеной, даже не упомянул, хотя при этом именно им он стучит, когда становится невмоготу.
«Мне 82 года, у самой ноги болят, хожу с трудом, хлопочу по хозяйству, – говорит Любовь Григорьевна. – Мы с мужем собаку держим, раньше ей все остатки еды собирали, специально супа себе наваривали побольше, чтобы оставалось, а теперь вот соседу носим. Как представлю, что он там один в темноте голодный лежит, так кусок в горло не идет. Вот и несем ему всё, что остается. Бывает, что и нечего нести. Сидит голодом. А ведь он такой же пенсионер, как мы, только пропил свою жизнь и теперь мается. И ругаюсь на него, и жаль его – всё ж человек живой. Хуже всего было в начале лета: ноги у него совсем отказали, он кричать от боли стал. Да так страшно – не передать, каким-то гортанным криком исходил, по ночам выл. Я тогда в «скорую» позвонила, врачи приехали и увезли его, а через два дня он опять дома оказался. Таксист выгрузил его у наших ворот и уехал. Мой дед его на садовой тележке к дому прикатил – поднять-то не можем его. Дальше он до кровати сам полз. Почему-то не стали его лечить в больнице тогда. И опять он в крик! Однажды два дня без умолку кричал, а потом резко замолчал. Я подумала – умер. Мы решили сами к нему не заходить – страшно. Стали звонить во все инстанции, в итоге приехала бригада «скорой помощи» да нас же с дедом и отругала за то, что не собрали людей для транспортировки больного. А кого тут на окраине поселка звать-то на помощь? Мы с дедом его потащим, или мать-одиночка Лена из соседнего дома, или старушка 90 лет, живущая у нас за стеной?! Казалось, что сосед живой, но без сознания от болевого шока, еле дышит. В общем, положили они его на пододеяльник и кое-как донесли до машины. Две недели мы жили в тишине и надеялись, что из больницы его отвезут в какой-нибудь центр или интернат. Но 25 июля он опять появился здесь – без одной ноги. Теперь живет хуже прежнего: есть ему нечего, помогать некому. А ногу-то перевязывать надо – кто это будет делать?»
Согласно выписке из МСЧ-28, конечность была ампутирована из-за резвившейся сухой гангрены. Если попросту сказать, несколько месяцев Сергей Пономарев гнил заживо. Некроз тканей у него развился из-за заболевания сосудов. Стеноз, атеросклероз, некроз – так по-медицински звучат последствия хронического алкоголизма. Если еще и сердце слабое, то конец наступает быстро. Но у Сергея сердце выносливое и ум ясный. Телевизор у него давно сломался, но о новостях он узнает из радиопередач. К тому же много читает. В основном фантастику. Говорит, что это очень отвлекает от печальных реалий его жизни. А они хуже некуда. Однокомнатная полублагоустроенная (есть отопление!) муниципальная квартира, никогда не знавшая ремонта, загажена, мусор выносить некому. Удобства здесь на улице, куда Сергей не выходит уже несколько месяцев. Малую нужду он справляет… в бутылки, целая батарея которых занимает полквартиры. Про другие дела я спросить не решилась. Но, по мнению Любви Григорьевны, сосед сбрасывает отходы своей жизнедеятельности в подпол. Словом, жуть!
Не имея костылей и инвалидной коляски, Сергей передвигается по дому, подтягиваясь на руках. Самое трудное – что-то нести. Тот же чайник с водой – сложно! Половина воды разливается по полу. А тащит он его к импровизированной печке, которую смастерил сам несколько лет назад посредине комнаты – возле одноконфорочной электроплиты наставил кирпичей, а на них положил решетку. Сюда он по очереди кладет носки для просушки и здесь же кипятит чайник. Газа-то в доме нет, так как Сергей не оплачивает доставку баллонов, как и другую коммуналку.
«Да вы не смотрите со страхом на мою печь, она безопасна, никто не сгорит! – говорит мне хозяин квартиры. – Я на жизнь не жалуюсь, привык уже, и жалеть меня не нужно. Мне бы помогли немного – мусор, все эти бутылки бы вынесли да продуктов купили бы. А то пенсионные деньги лежат, а в магазин сходить некому…»
Одиночество, грязь, боль, голод – вот удел тех, кто всю жизнь живет весело и пьяно. И заканчивается это в итоге очень страшно. Сергею Пономареву повезло… с соседями, которым он стучал в стенку тростью. Они шли к нему с тарелкой супа и садовой тележкой, звонили в «скорую», в полицию, в религиозные и общественные организации. В итоге 5 августа к нему приехали волонтеры некоммерческой организации «Милосердие», которые не только накормили его и вынесли бутылки с мочой, но и предложили ему… дом. Отныне 61-летний Сергей Пономарев – житель кризисного центра для попавших в трудную жизненную ситуацию. В этом зеленом бараке в Юго-Восточном обрели пристанище десятки таких же пропащих, как он. Здесь кормят, поят, помогают восстановить утраченные документы и вспомнить, что ты человек. Почему-то сами люди об этом иногда забывают...