На скамье подсудимых… полицейские

Скандальное и очень непростое дело сейчас находится на рассмотрении в Ангарском городском суде. Поэтому, рассказывая о нем, мы изменим имена и фамилии всех его участников. На скамье подсудимых сразу трое полицейских: Александр Шинкарев, Михаил Кириленко и Сергей Ненашев, которых подозревают в превышении должностных полномочий с применением насилия и специальных средств.

С другой стороны барьера – Василий Столбов, который в 2017 году подрабатывал созданием рекламы. Всё началось с конфликта между ним и работодателем – Андреем Спиваковым, который вовремя не выплатил Столбову зарплату. Тогда Василий решил не отдавать Спивакову его фотоаппарат, а придержать его у себя, пока тот не выплатит деньги.

Однако, вместо того чтобы рассчитаться, Спиваков написал в полицию заявление о краже. По нему 10 апреля Ненашев пригласил Столбова явиться в отделение полиции для дачи объяснений.

Как законопослушный гражданин, Столбов приехал в полицию на следующий день, 11 апреля. В журнале регистрации его визит зафиксирован в 11 часов 35 минут.

Вскоре туда же приехал и Спиваков. Допросы его и Столбова вместе и по отдельности (куда делся фотоаппарат и на каких условиях Василий его вернет) затянулись до четырех часов дня. В моменты, когда Спивакова допрашивали одного, а Столбов оставался в коридоре, его, будто закоренелого преступника, пристегивали к лавке наручниками.

Под конец Спивакову это всё надоело: он, договорившись с Василием, что тот таки вернет ему фотоаппарат, заявил полицейским, что забирает свое заявление, и ушел из отделения полиции.

Казалось бы, всё разрешилось тихо-мирно. Но, как оказалось, самое страшное было впереди. В материалах дела указано, что после ухода Спивакова Столбова снова завели в кабинет и допрос продолжился: «Где фотоаппарат? Куда ты его сдал?»

– Я отрицал, что вообще его брал. Тогда Кириленко сказал: «Сейчас ты узнаешь, что такое стул правды». А Ненашев добавил: «Сколько у нас там последний продержался?» Один из полицейских положил на стол часы и сказал: «Засекайте, через сколько он расколется», – вспоминает Василий.

У мужчины и сейчас пробегает по спине холодок от пережитого. А тогда он с ужасом смотрел, как из ящика стола доставали пакеты – обыкновенные «маечки» из магазина. Дверной замок закрыли на ключ, а Кириленко стал натягивать на руки нитяные перчатки…

Столбова попросили поставить стул, на котором он сидел, в середину комнаты и завести руки за спину, чтобы застегнуть на них наручники.

– Они усадили меня на стул. Один из полицейских больно давил на наручники за спинкой стула, чтобы я не мог встать. Второй надавил на плечо и одновременно надел на голову пакет. А затем несколько раз ударил тыльной стороной руки в грудь, чтобы выбить оттуда воздух. Я задыхался, крутил головой, пытаясь сбросить пакет. В какой-то момент я наклонился вперед, и мне удалось его прокусить, – продолжает рассказ Василий.

Пакет с его головы сняли и, едва дав отдышаться, снова продолжили допрос: «Где фотоаппарат?» Мужчина понял, что шутки кончились – пора реально спасать жизнь, и стал просить разрешения позвонить своей жене, чтобы она привезла фотоаппарат.

– Они сказали, что мне не верят, и взяли со стола еще один пакет, – вспоминает Василий.

Он, конечно, сопротивлялся, но что может сделать один человек в наручниках против трех здоровых молодых мужчин? Тем не менее этот пакет Столбову тоже удалось прокусить. Мешок с его головы сняли. В этот момент в дверь кабинета постучали. Ненашев вышел, с кем-то поговорил, а потом попросил пересадить людей, сидевших в коридоре около него, подальше. Затем вернулся, и пытки продолжились. По словам Василия, использовав имеющиеся в наличии пакеты, один из сотрудников полиции вышел и вернулся со свернутыми в рулон пакетами под мусор. Их тоже надевали ему на голову. А чтобы меньше сопротивлялся, перестегнули наручники по-другому, пропустив их между спинкой и ножкой стула так, чтобы Василий мог подняться только с ним.

Несколько раз Столбова выводили в коридор, где усаживали на лавочку, пристегнув к ней наручниками. Сидевшие там два парня и девушка, видимо, слышавшие шум, доносившийся из кабинета, спросили: «За что тебя так?» «Не поверите, за китайский фотоаппарат!» – отвечал Столбов.

Уже около десяти часов вечера Столбову кое-как удалось убедить полицейских разрешить ему позвонить жене. Он попросил супругу привезти фотоаппарат в отделение полиции. На время ожидания его вывели в коридор и снова пристегнули наручниками.

Спасла его женщина-следователь, которая попросила коллег снять наручники со Столбова и увела его в другой кабинет. В своих показаниях Василий рассказал, что она взяла с него объяснения, а потом, выведя из отделения полиции, посоветовала уходить через дворы, а на следующий день зафиксировать побои и написать заявление в следственный комитет.

Мужчина выполнил ее рекомендации. Судмедэксперт зафиксировал у него синяки и ссадины на запястьях, синяки на предплечьях, за которые его удерживали на стуле, а также ссадину на губе. И эта экспертиза является одним из документов, которые сейчас пытаются оспорить подсудимые полицейские.

– Мы провели свою экспертизу, в которой эксперт делает выводы, что синяки на теле Столбова могли появиться за несколько дней до нашего допроса. Тогда его привозили в отделение в состоянии алкогольного опьянения. В таком случае на время перевозки в полицейском автомобиле на человека надевают наручники. Синяки от их применения могли образоваться еще тогда, – рассказывает Александр Шинкарев.

– Было дело, – не отрицает Василий Столбов – я и впрямь вызывал полицию 8 апреля, за несколько дней до памятного допроса 11 апреля. И действительно был пьян и меня увозили в отдел полиции. Но наручники на меня не надевали. И телесных повреждений я не получал.

В целом же полицейские уверяют, что никаких пыток они к Столбову не применяли, а всё дело затеяно ради лишней палочки в отчетах вышестоящих организаций и повышения процента раскрытых дел.

– Нас даже в изолятор сажали, пять часов мы были арестованными. Мое объяснение с опровержением слов Столбова из дела исчезло. А вместо него таким же мелким почерком, как у меня, написано другое, где я якобы вспомнил, что наручники мы к нему применяли. Вот только подпись под ним похожая, но не моя, – уверяет Шинкарев.

У потерпевшего на это свой аргумент – он проходил испытание на полиграфе (в простонародье «детектор лжи»), и эксперт сделал вывод, что, вероятно, Столбов располагает информацией о нанесении ему телесных повреждений.

Также полицейские ссылаются на путаницу в показаниях Столбова – то рана на губе ему была нанесена пакетом, то ногтем полицейского при натягивании пакета, то он сам ее повредил, когда прокусывал пакет.

– У нас есть видео – мы снимали его после допроса, и тогда на Столбове никаких телесных повреждений не было, – уверяет Кириленко.

Есть в этом деле и еще несколько интересных обстоятельств. Только отказ в его возбуждении выносился несколько раз. Следователь, которая выпустила Столбова из отделения, сейчас работает аж в Ханты-Мансийском автономном округе, и осуществить ее допрос достаточно сложно – несколько раз он уже откладывался. Также нет записей с камер видеонаблюдения, установленных в отделении, – они хранятся только две недели, а на первый допрос Столбова вызвали только в августе того же года. И то – после обращения в ФСБ.

Судье Александру Лозовскому не позавидуешь: распутать хитросплетения этого скандального дела – сложная задача. Мы будем следить за ходом судебного разбирательства.