В редакцию «Свечи» за помощью обратилась читательница нашей газеты. Она просит помочь семье (пусть будут Ивановы – из соображений их безопасности) из пяти человек, которые живут без документов. Младшему семь лет. У него нет свидетельства о рождении, по этой причине ребёнок не пошёл в школу. У четырёх совершеннолетних нет паспортов. У одного из них (парню 25 лет) нет даже свидетельства о рождении.
Мы встретились с 27-летней Катей (назовём её так), и она рассказала, как и почему её семья оказалась в такой ситуации. У Ивановых было трое детей. Два сына Иван и Виктор и дочь Катя. Когда ребятишки были совсем маленькие, семья Ивановых жила в посёлке Северном, у бабушки. Кате исполнилось 3 года – и они переехали в квартиру другой бабушки, в центр города. Оказалось, что прописка в Северном стала единственным зафиксированным местом их проживания.
Глава семьи Иванов-старший всю свою жизнь работал, обеспечивая жену и троих детей. Его супруга сидела дома, занималась детьми, зарплаты мужа хватало на самое необходимое. В 80-е годы, когда всё население страны меняло паспорта, Иванова-старшая решила, что делать это не обязательно. Проблемы начались в 2000 году. Эта дата стала для Ивановых чёрной. Трагически погиб отец – глава семьи, кормилец. Ребятишкам-погодкам тогда было 13, 15 и 16 лет. Первое время мать держалась, а потом начала пить. Выживали как могли. В бабушкиной неприватизированной квартире прописаны не были, хотя Иванова-мать была вписана в ордер. Пришло время получать паспорт старшей, Кате, – не получилось. Девушка обратилась в паспортный стол, но, по её словам, тогда там отсутствовали бланки. Матери было всё равно: она и сама обходилась без паспорта, и дочери не объяснила, как это важно. В общем, паспорт Катя так и не получила. Лет пять назад она предприняла было попытку обзавестись документом. К тому времени у неё родился сын. Свидетельства о рождении у мальчика нет – ей нечего было предъявить в загс. Отец ребёнка погиб. Катя воспитывает его одна. Поход к начальнику паспортного стола ничем результативным не закончился. В 51 квартале её направили в кабинет №8, там назвали перечень документов, которые ей нужно предоставить, велели идти к участковому, но письменного запроса не сделали. Тот удивился, что ему нужно устанавливать личность девушки без письменного запроса из паспортного стола, и, со слов Ивановых, отказался помочь. Круг для Кати замкнулся. И она опять ушла в тень. Её сын не пошёл в свои семь лет в школу. Мальчик нормально развит, Катя сама с ним занимается, учит читать-писать-считать. В управление образования она идти боится. («Отберут сына, ведь у меня ни документов, ни прописки, ни официальной работы»). У двух её братьев ситуация такая же. У Ивана нет даже свидетельства о рождении (оно утеряно). У Виктора свидетельство о рождении есть, а паспорта – нет. Потому нет нормальной работы. Парень перебивается случайными заработками у частников, для которых наличие этого документа – не главное. Катя тоже работает у предпринимателя, работает хорошо, старается получить побольше, чтобы им с сыном не голодать. И на работе ценят её трудолюбие и порядочность.
Вот такая странная история. Эти люди и есть, и нет их – ни по переписи населения, ни по какому другому учёту. И проблема отсутствия документов всё более загоняет их в угол. Быть такого не может, чтобы у проблемы отсутствовало решение. Нужно человеческое участие, подсказка чиновников – конкретная, пошаговая. Семье Ивановых нужно помочь, чтобы они жили по-человечески, не прячась, не ожидая кары за бестолковость и безответственность своей матери, да и за собственный инфантилизм.
Мы обязательно расскажем о том, чем завершится эта история. Если надо, пройдём с Катей и её братьями по чиновным кабинетам. В надежде, что там люди сидят, а не бюрократы. Не помогут в Ангар-ске – обратимся к уполномоченному по правам человека.
Хочется надеяться, что в следующем году семья Ивановых изменит свой бесправный статус. Получат люди на руки все необходимые документы, и их жизнь наладится.