Ангарчане, и без того всерьез напуганные коронавирусной инфекцией, сверяя то, с чем им пришлось столкнуться в медучреждениях города с картинкой из телевизора, начали массово обращаться в редакцию.
Есть ли у нас на самом деле повод для беспокойства? Или всё под контролем, просто люди об этом не знают?
К сожалению, направив запросы непосредственно в медицинские учреждения, мы ответа так и не получили. Надеемся, что, увидев в газете самые актуальные из вопросов, заданных читателями, медики станут более расторопно и обширно информировать ангарчан о готовности своих учреждений к борьбе инфекцией.
Татьяна, мама и бабушка пациенток Ангарского перинатального центра:
«Мою дочь с диагнозом «бронхиальная астма» положили в ангарский роддом на сохранение в пятницу, 20 марта. В воскресенье, 22 марта, она родила здоровенькую внучку. Их определили в палату, где находилась еще одна женщина с малышом. И всё было хорошо до вторника… 24 марта у дочери поднялась температура до 38 градусов, «прибыло» молоко, и на почве плохого самочувствия начались обычные для нее проблемы с дыханием.
Но врачи почему-то решили, что астма здесь ни при чем. У дочери забрали ребенка, саму ее поместили в отдельный бокс, поставили капельницу. И строго-настрого запретили выходить, сказав, что, возможно, у нее коронавирус. «Откуда?» – удивились мы все, ведь во время беременности дочь находилась только дома, в Большой Елани, никуда не выезжала, а контакты на селе, в отличие от города, почти сведены к нулю!
К вечеру точка зрения у медиков переменилась. Дочери вернули ребенка и сказали в среду сходить на УЗИ. Она успокоилась и сделала, как сказал врач. Но 25 марта другой доктор, увидев ее в очереди на УЗИ, в грубой форме приказал идти обратно в палату и не разносить заразу.
Ребенка снова забрали. Выходить запретили даже к холодильнику. УЗИ сделали в палате при помощи переносного аппарата. В результате нервных переживаний у дочери произошел приступ астмы, ей потребовалась медицинская помощь.
Ситуация разрешилась только в четверг. Наконец-то дочь и внучка воссоединились, а в пятницу моих девочек выписали.
Я понимаю, конечно, настороженность врачей. Но даже мне, простому человеку, не ясно: почему дочь и внучку то выпускали из палаты, то изолировали? То разлучали, то снова объединяли? Неужели нет единого механизма действий на случай подозрений? А если бы и впрямь в роддом попала женщина с подозрением на коронавирус?»
Анна Николаевна:
«Я боюсь за свою дочь, потому что в отделении пульмонологии городской больницы №1, где она работает, у медперсонала нет даже одноразовых масок!
Работников заставляют шить марлевые повязки. Мы так собираемся защитить город от инфекции? Где защитная одежда, где тесты?
Все сотрудники отделения пульмонологии каждый день рискуют жизнью. Они идут на работу, как на войну, потому что в первую очередь пациентов с нарушениями дыхания доставляют не в инфекционную больницу, а именно сюда. И только потом решается вопрос, куда и кого направят. Прошлой ночью в стационар поступило 16 человек, при том что для «подозрительных» пациентов оборудованы только две палаты.
Медики дают клятву Гиппократа, что не имеют права бросить больных без помощи. Но почему чиновники ничего не делают для того, чтобы сохранить медработникам жизнь? По телевизору показывают, что даже в защитных костюмах, очках и респираторах медперсонал порой заражается. А от чего могут защитить самодельные повязки из марли?!»
***
Все мы понимаем, что ответов на эти вопросы люди требуют от руководителей местной системы здравоохранения не для красного словца. Да, режим самоизоляции – наше всё. Но, несмотря на угрозу распространения инфекции, нельзя отложить роды или экстренные операции! Что ждет людей, которым требуется такая помощь, в стационарах? Готовы ли больницы? Оснащены ли медики средствами индивидуальной защиты?
Чтобы не допустить паники среди населения, руководителям учреждений здравоохранения нужно четко, аргументированно, с цифрами доводить информацию до ангарчан. Надеемся, в следующем номере наши читатели смогут прочесть официальные ответы на волнующие их вопросы!