«За все мои слёзы...»

Они познакомились с Александром Федориным три года назад. У нее – четверо взрослых детей, все живут отдельно. Мужа нет. Федорин недавно освободился: отсидел более десяти лет за убийство. До этого были другие судимости.

Через некоторое время Александр и Наталья стали жить вместе. Своего жилья не было. Снимали квартиру в 19 микрорайоне. 

Первые месяцы совместной жизни были мирными. Сожитель иногда выпивал. Но на работу ходил, зарплату получал и даже отдавал ее Наталье. 

Мирное сосуществование закончилось довольно скоро. Сначала он поднял на нее руку, когда был пьян. И в следующий раз ситуация повторилась. Александр мог ударить свою сожительницу просто так, без повода, не объясняя причин. Она его стала бояться, но в милицию не обращалась, жалела: ведь посадят. Понимала, что противостоять ему не сможет – силы неравные. Заступиться за нее было некому... Обида через какое-то время после конфликта проходила. Он обещал, что больше ее не тронет, и она прощала его.

Живя на съемной квартире, оба они – и Наталья, и Александр – работали. Сначала в ЖЭКе, потом на строительстве у частника. Работодатели на них не жаловались – работать оба умели.

Через какое-то время Федорину и его сожительнице предложили постоянную работу с проживанием на базе отдыха «Электроник». Они согласились. Его трудоустроили слесарем, ее – уборщицей. На базе прожили около года. Там Федорин вел себя как обычно. Когда выпивал – бил свою сожительницу. Другие работники «Электроника» это видели, но вмешиваться в чужие семейные конфликты никто не хотел. И милицию на турбазу по этому поводу ни разу не вызывали. Через год Наталья и Александр вернулись в Ангарск, сняли другую квартиру, опять устроились в ЖЭК на работу. Кроме места жительства в их жизни ничего не изменилось. Периодически он ее поколачивал, однажды даже нанес несколько поверхностных ранений ножом – пострадали рука и шея. И снова она промолчала, заявление писать не стала. Ее дочери видели, что их мать время от времени бывает в синяках, спрашивали, что случилось. Наталья говорила, что сожитель ее бьёт, а причину не объясняла. За все это время она делала несколько попыток уйти от него. Но он не отдавал ее вещи. Для нее это было поводом остаться. До очередного рукоприкладства.

В начале 2009 года Федорин уехал в Тайшет к своей бывшей сожительнице. Но надолго он там не задержался. Несколько раз звонил Наталье в Ангарск, говорил, что хочет вернуться к ней, он все осознал, и теперь они будут жить по-другому. Звонил из Тайшета всегда пьяный. Как-то раз попросил прислать денег на дорогу домой. Она отправила переводом. Федорин вернулся, и все началось заново.

Наталья к тому времени договорилась со своей знакомой (обе женщины работали в одном ЖЭКе), чтобы та сдала ей пустующую квартиру своего сожителя. Квартира в 6а микрорайоне, на втором этаже. Здесь же поселился Федорин. Прошел еще год. Конфликтов за это время между ними почти не было. До конца мая 2010 года. А затем он устроил драку с зятем Натальи. Во время конфликта нанес ему несколько поверхностных ножевых ранений. Приехала милиция, все ножи в квартире в 6а микрорайоне изъяли, Федорина на несколько суток задержали, потом выпустили. 

В это время у другой дочери Натальи погиб муж. Поминки устроили в съемной квартире в 6а микрорайоне. Федорин сильно выпил, вел себя вызывающе, оскорблял женщин, пытался выгнать их из квартиры, говорил, что хочет жить здесь один. Его общими усилиями выставили за дверь, два дня его не было видно. Потом он явился. Был опять пьян. Позже выяснилось, что все это время он пил с человеком, квартиру которого они снимали.

Это было 1 июня 2010 года. Когда Федорин вернулся в квартиру в 6а микрорайоне, там, кроме Натальи, были ее дочери и двухлетняя внучка. Он опять всех оскорблял, предложил всем выйти вон. Молодежь ушла. Федорин и Наталья остались. Через некоторое время в дверь позвонил хозяин квартиры. Позже он заявил, что пришел объявить своим квартирантам, чтобы они освободили жилье, так как несколько месяцев не платят за него. И пришедший хозяин квартиры, и Федорин были выпившими, но этого им показалось мало. Они сходили в магазин, принесли бутылку водки. Наталья тоже составила им компанию, но выпила немного. А Федорина развезло. Чем сильнее была степень опьянения, тем агрессивнее он становился. И злость свою, как обычно, он вымещал на сожительнице. Сначала стал требовать, чтобы она дала денег на выпивку. Наталья отказала. Он пошел в комнату, лег на диван. Наталья мыла посуду на кухне, потом пошла в комнату. Он снова стал требовать денег, оскорблял ее. Она пыталась как-то его утихомирить, предложила обработать и перевязать рану на руке – ту самую, от порезов ножа, которую он сам себе нанёс во время драки с зятем Натальи несколько дней назад. В ответ на такую заботу он молча ударил ее ногой в грудь. Она заплакала и пошла на кухню. В этот момент хозяин квартиры, порядком пьяный, устроился вздремнуть в той же комнате на полу на матрасе. Он не слышал, как Федорин бил Наталью и оскорблял ее. Проспался, когда женщина уже была на кухне, умывала избитое лицо. Хозяин квартиры поинтересовался, что произошло. Она ответила, что Федорин снова бил ее, за что – неясно. Больше она ничего не говорила. Собеседник других вопросов не задавал. Сидел за кухонным столом, вставляя кассету в магнитофон. Наталья замолчала. Она думала о чем-то своем. О том, что дальше так жить нельзя. Что по-хорошему Федорин от нее не отстанет и бить не прекратит. Домыв посуду, она молча пошла в коридор. Там, во встроенном шкафу, она видела кувалду. Ее и прочий инструмент Федорин хранил для использования на строительных работах: он все собирался устроиться на нормальное рабочее место. По крайней мере, на словах.

Наталья достала из шкафа кувалду, пошла в комнату, остановилась у дивана. Федорин спал. Он лежал, повернувшись лицом к ней. Она смотрела на спящего и ничего, кроме отвращения к нему, не чувствовала. Это не было состояние аффекта. Эксперты называют это состоянием эмоционального напряжения, «реакция возбуждения возникла на фоне алкогольного опьянения в ответ на противоправные действия Федо-рина». Из беседы с психиатром-экспертом: «Помню все свои действия, нанесла три удара... мысли «за все мои слезы»... внутри как будто пружина лопнула». Она нанесла спящему Александру три удара кувалдой с небольшими интервалами – все они пришлись по голове. Хотя, по заверению Натальи, специально в голову она не целилась. Хотела, по ее словам, ударить только один раз, почему-то кувалду в левую руку взяла, хотя была правшой. Удар был не очень сильным, но кувалда есть кувалда. Из уха Федорина потекла кровь. Наталья ударила еще два раза, кровь потекла сильнее. Он не кричал, не двигался, только захрипел. Наталья поставила орудие мести на пол рядом с диваном и пошла на кухню. Там сидел хозяин квартиры. Ему Наталья сказала, что нужно вызвать «скорую», она ударила Федорина, наверное, он умер. Мужчина отправился звонить в дверь соседей по площадке.

На втором этаже двери никто не открыл, он спустился на первый. Вызвал «скорую», назвал адрес, сказал, что у человека травмирована голова. В это время Наталья убирала за собой следы преступления. Кувалду она сунула в мешок из-под сахара, оттащила его в сторону.

Через несколько минут приехала «скорая». Прибыв-шему экипажу женщина объяснила, кто такой избитый мужчина, сказала, что он пришел домой в таком состоянии, видимо, на него напали на улице. Медикам сразу было понятно, что человек, которому они пытаются оказать помощь, находится в крайне тяжелом состоянии. А вот о женщине они запомнили лишь то, что от нее, как и от пострадавшего, пахло алкоголем. Следов побоев на ней не заметили, с жалобами она не обращалась. Федорина унесли на носилках, а Наталья позвала хозяина квартиры сходить с нею в магазин, где работала дочь Натальи. За сигаретами. Он согласился. Пошли пешком. По дороге, «чтобы было идти не скучно» (из протокола допроса), она рассказывала своему спутнику о том, как ей жилось. 

Пришли к дочери. Там был и ее муж – тот самый, которого Федорин несколько дней назад избил и порезал. Наталья сказала им о том, что произошло, что она ударила Федорина кувалдой по голове. Дочь не поверила – ее мать была безобидным и неагрессивным человеком. Рабочая смена закончилась, и они вчетвером отправились в 6а микрорайон. Дочь Натальи решила именно сегодня забрать из квартиры матери свои вещи. Когда они пришли домой, молодая женщина поняла, что ее мать, видимо, сказала правду. Подушка на диване была вся в крови, подобные же пятна были и на обоях у дивана. 

Пока дочь собирала свои вещи, Наталья решила избавиться от орудия преступления. Вынести мешок с кувалдой она попросила хозяина квартиры. Тот не возражал, но тащить тяжелый мешок (в нем, кроме кувалды, был мусор) до мусорных контейнеров он не захотел – далеко было. Поэтому донес свою ношу только до соседнего подъезда, прислонил мешок к стене дома и вернулся в квартиру.

Через несколько минут вся компания отправилась было по своим делам. Они открыли входную дверь, за порогом обнаружили сотрудников милиции. Те, получив телефонограмму из БСМП о характере телесных повреждений, с которыми был доставлен Федорин, поехали по адресу. В отдел милиции забрали Наталью и хозяина квартиры. Там их опросили, причем, мужчина поначалу пытался было выгородить сожительницу Федорина. Он подтвердил, что тот пришел домой уже избитый. Позже он изменил свои показания, рассказал все, как было на самом деле, по крайней мере, что он запомнил. Это оказалось сделать не так просто – он пил много дней подряд, события слились для него в одни большие сутки. Оператив-ники нашли тот самый брошенный мешок с кувалдой...

Дала свои показания и Наталья. Она рассказала о том, как они жили с Федориным все эти три года...

Уголовное дело возбудили, ей предъявили обвинение. Свою вину она поначалу признавала частично, потом – полностью. Ее сожитель Александр Федорин прожил в больнице еще две недели – умер 15 июня, так и не приходя в сознание. Допросить его следователь не смог. Из заключения судебно-медицинской экспертизы: «Смерть Федорина наступила в результате полученной тяжелой открытой черепно-мозговой травмы..., открытого многофрагментарного перелома скуловой кости слева, вдавленного перелома лобной кости слева, перелома костей основания черепа, кровоизлияния в мягкие ткани головы...».

Наталье провели комплексную стационарную экспертизу. Было подтверждено, что у нее имелся перелом ребра, следы ушибов и гематомы на голове. Эксперты-психиатры пришли к выводу, что женщина на момент совершения преступления могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими... Ей свойственны такие индивидуально-психологические особенности, как ранимость, повышенная обидчивость, склонность к фиксации на негативных переживаниях, эмоциональная неустойчивость. Уровень агрессивности невысокий. Данных о склонности к жестокости не выявлено. К моменту совершения правонарушения у подэкспертной сложилась достаточно длительная психотравмирующая ситуация...

При назначении наказания суд учел, что Дерибасова ранее не судима, не привлекалась к административной ответственности, на учете у нарколога не состоит, по месту жительства характеризуется отрицательно, так как злоупотребляла спиртными напитками, по местам работы характеризуется положительно.

Как смягчающее наказание обстоятельство суд расценил полное признание подсудимой своей вины, раскаяние, явку с повинной, неблагополучное состояние ее здоровья.

Наталья Дерибасова признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 107 ч. 1 УК РФ, ей назначено наказание в виде одного года лишения свободы условно с испытательным сроком в один год.