Родственники погибшей от коронавируса диспетчера «скорой помощи» добились страховых выплат

Старший диспетчер Ангарской станции скорой медицинской помощи 60-летняя Любовь Силютина умерла от коронавируса 21 ноября 2020 года. И только спустя 8 месяцев пришло заключение, подтверждающее, что медик заразилась коронавирусом на рабочем месте. Своё право на получение выплат родственникам пришлось отстаивать с помощью прокуратуры.
В марте мы уже рассказывали читателям эту историю. Любовь Силютина проработала фельдшером по приему вызовов и передаче их выездным бригадам 23 года 10 месяцев. А до этого еще два десятка лет сама ездила на вызовы к больным. Общий трудовой стаж Любови Николаевны на Ангарской станции скорой медицинской помощи составил без малого 42 года. И, когда с ней случилась беда, родные и знакомые были в шоке от позиции чиновников от медицины, которые всеми силами пытались доказать, что смерть от коронавируса фельдшера никак не связана с ее профессиональными рисками. Дескать, диспетчер станции не контактирует с больными, стало быть, и риска заболеть нет. И всё ради того, чтобы не выплачивать семье умершей страховые выплаты. Помогать сыну Любови Николаевны Алексею Силютину в отстаивании его прав взялась региональный куратор профсоюза работников здравоохранения «Действие» фельдшер БСМП Татьяна Шульга. Женщина направляла один запрос за другим: в страховую компанию, в Роспотребнадзор, в прокуратуру.
То, что происходило осенью прошлого года в Ангарске, помнят многие. Под натиском второй волны коронавируса наша медицина была положена на обе лопатки. Ни тесты сделать, ни врача на дом дождаться, ни больничный контактным вовремя оформить было невозможно! В ковидных госпиталях не было мест даже для пневмонийных больных со значительным поражением легких, а бригаду «скорой» можно было ждать до десяти часов. И причин у такого положения дел было две: неподготовленность чиновников к резкому ухудшению эпидемиологической ситуации и… высокая заболеваемость среди медработников. В какой-то момент на больничный выбыла почти половина персонала «скорой помощи». Оставшиеся работали в усиленном режиме практически без выходных. Вот потому-то Любовь Силютина при первых признаках заболевания не оставила работу, а когда поняла, что дело плохо, коронавирус уже глубоко запустил свои щупальца в организм. К сожалению, лечение в госпитале и усилия ее коллег в реанимации не спасли ей жизнь. А спустя три месяца после случившегося экспертная комиссия ФГБНУ «ВСИМЭИ» вынесла заключение, что Любовь Силютина имела подтвержденные контакты с заболевшими сотрудниками станции «03», но так как они не являются пациентами медучреждений, то причинно-следственная связь основного заболевания (коронавирус, приведший к смерти) с профессиональной деятельностью не установлена. На основании этого документа семье умершей было отказано в страховых выплатах.
«Это формальный подход, чудовищно несправедливый по отношению к человеку, который всю жизнь проработал в медицине и находился на передовой борьбы с коронавирусной инфекцией, – комментировала ситуацию в марте Татьяна Шульга. – Но мы просто так не сдадимся. Будем искать другие доказательства взаимосвязи гибели фельдшера с ее профессиональными рисками».
И они с Алексеем Силютиным их нашли. Выяснилось, что Любовь Николаевна проводила предрейсовые осмотры водителей БСМП и сторонних организаций. Однако со старшими диспетчерами трудовой договор на оказание таких услуг не был заключён. Они получали зарплату за расширенную зону обслуживания. Поэтому эти документы изначально не представили в Роспотребнадзор.
30 июня этого года из прокуратуры Иркутской области пришёл ответ, в котором сказано, что осенью 2020 года Любовь Силютина участвовала в проведении предрейсовых осмотров водителей сторонних организаций, у одного из которых был позднее обнаружен коронавирус. Этот факт и стал причиной отмены ранее вынесенного решения.