Забытая клятва Гиппократа

Настали такие времена, что болеть стало смертельно опасно. Даже перелом ноги может закончиться трагедией. В прошлом году мы писали про 61-летнюю ангарчанку Ирину Марущенко, которая поступила в хирургическое отделение горбольницы №1 с острым аппендицитом, а спустя 20 дней умерла там же от коронавирусной инфекции. Ковид погубил немало жизней, а еще – он разрушил и до пандемии на ладан дышавшее региональное здравоохранение.
Эта история – о 67-летней Валентине Крыловой, которая всю жизнь носила белый халат и свято верила, что врач должен делать всё возможное для спасения жизни пациентов. Но когда ей самой потребовалась помощь медиков, ее коллеги, по мнению родных Валентины Васильевны, проявили преступную халатность. Как же вышло, что обратившийся в больницу за плановой медицинской помощью человек, не страдавший никакими инфекционными заболеваниями, через месяц умер от послеоперационного сепсиса и ковида? Теперь в этом будет разбираться следствие. После обращения дочерей Валентины Крыловой в правоохранительные органы по факту смерти женщины в Ангарске возбуждено уголовное дело.

«Я знаю, что сейчас врачи не дают клятву Гиппократа, но для мамы спасение больных было делом чести. А пациенты у нее были непростые. Она трудилась начальником медсанчасти Тайшетского СИЗО №3. Дослужилась до майора внутренней службы, – рассказывает дочь Валентины Крыловой Нина. – Многие ей говорили: «Чего ты так стараешься ради заключенных?» Но мама очень ответственно относилась к своей работе – добивалась комплектования медсанчасти узкими специалистами, доказывала перед руководством, что эти ставки необходимы для оказания полной медицинской помощи пациентам. А весной этого года во время очередного медосмотра у нее самой были выявлены проблемы со здоровьем – обнаружена грыжа пищевого отверстия диафрагмы. С направлением Тайшетской ЦРБ она поехала на плановую операцию в Иркутскую областную клиническую больницу. Мама подготовилась к этому событию: прошла обследование, дважды была вакцинирована от ковида, и перед поступлением в торакальное отделение ИОКБ у нее на руках был отрицательный тест. Ничто не предвещало беды. Мама была оптимистично настроена на операцию, которая сама по себе не является сложной».
В торакальное отделение областной больницы Валентина Крылова поступила 28 июня 2021 года, а уже на следующий день была прооперирована. Однако что-то пошло не так – и сама пациентка это быстро поняла: послеоперационный шов болел, не заживал, началось загноение раны. О причинах этого медики ей не говорили. Но однажды во время обхода лечащий врач признался, что в шов занесен стафилококк. Была проведена повторная операция с последующей обработкой раны. Но Валентине Васильевне лучше не становилось. Находившиеся с ней на связи дочери отмечают, что во время телефонных разговоров она тяжело дышала, жаловалась на боль. Женщину очень удручало, что коллеги не желают обсуждать с ней ее состояние и проводимое лечение. А потом они и вовсе избавились от сложной пациентки.
В начале июля в Минздраве было принято решение о перепрофилировании ИОКБ под ковидный госпиталь. Находившихся там на лечении больных распределяли в разные медучреждения региона. 9 июля Валентина Крылова была направлена в Ангарскую БСМП. Почему поступившую, по сути, из ковидного госпиталя в хирургическое отделение больницы скорой помощи сразу же не протестировали на ковид? В частной беседе с Ниной Крыловой медики потом признаются, что в стационаре существует квота на такие тесты и пациентам без выраженных признаков коронавирусной инфекции их не проводят. Тем временем состояние Валентины Васильевны ухудшалось – послеоперационный шов продолжал загнивать, у больной отмечалось повышение температуры до 39 градусов, участился кашель, говорила она с трудом. Тест на ковид ей был проведен только 21 июля, результат оказался положительным, и на следующий день Валентину Крылову направили в ковидный госпиталь горбольницы №1. До 29 июля она находилась там в общей палате, а после ухудшения состояния была переведена в реанимацию.
«К сожалению, это произошло 31 июля, накануне выходных, – рассказывает Нина. – Я звонила врачам госпиталя, объясняла, что у мамы не только ковид, но и послеоперационный сепсис, подозрение на стафилококк. Не знаю, проводилось ли какое-то лечение этого недуга. Также в Ангарск звонили и мамины коллеги из медсанчасти СИЗО-3, просили сделать всё возможное. В первый день в реанимации мама еще смогла подойти к окну, помахала мне рукой. Я сфотографировала ее в этот момент – этот последний снимок рвет сейчас душу всем нам. Потом она уже встать не могла. А я под окнами кричала ей, что я здесь, что люблю, что жду ее дома. И так надеялась, что ей помогут. В критические дни в реанимации ее наблюдал дежурный врач. Консилиум был собран только 2 августа, тогда врачи решили, что необходимо провести КТ, УЗИ, взять анализ на чувствительность к стафилококку. Но было уже слишком поздно. В 15 часов мама впала в кому, ее подключили к аппарату ИВЛ, а через час она умерла».
«В справке о смерти причиной гибели мамы указана флегмона туловища, – говорит другая дочь Валентины Васильевны, Екатерина. – Согласно данным патологоанатомического вскрытия, непосредственная причина смерти – прогрессирующая полиорганная недостаточность: почечная и сердечно-легочная с отеком легких. В письме, подписанном заместителем министра здравоохранения Иркутской области, причиной смерти мамы названо «прогрессирование коронавирусной инфекции на фоне флегмоны передней брюшной стенки»! И какая из трех причин является истинной – до сих пор не понятно».
Родственники умершей обратились с жалобой на халатность работников всех трех больниц, где лечилась женщина, в Следственный комитет, прокуратуру, Росздравнадзор, Министерство здравоохранения Иркутской области.
Вскоре из регионального Минздрава пришел ответ. Из него следовало, что нарушение в истории болезни и смерти Валентины Васильевны действительно было допущено. И сводится оно к наличию некоторых неточностей в части ведения медицинской документации, отсутствию мониторинга лабораторных показателей в динамике. В том же ответе сказано, что главным врачам медучреждений вынесено предписание об устранении выявленных нарушений.
Но родные умершей женщины не собираются сдаваться. Нина Крылова живет в Ангарске, работает в суде. Сразу после случившегося она направила запросы во все медучреждения, где проходила лечение Валентина Васильевна в последний месяц своей жизни. Основанием для этих запросов документации указывала обращение в страховую компанию. Таким образом ей удалось добыть копии историй болезни, в которых прослеживается хаотичность проводимого лечения на всех стадиях.
«В справке патологоанатома указано, что паталогический процесс, приведший к смерти, начался за месяц до этого, то есть как раз после плановой операции, – говорит Нина. – Там же написано, что коронавирус терзал мамин ослабленный организм последние 11 дней. Собственно, он стал сопутствующим заболеванием, а не наоборот, как хотят представят чиновники Минздрава. Получается, целый месяц мама угасала в окружении своих коллег, и никто из них не проявил должного профессионального внимания к ее состоянию. В областной больнице допустили инфицирование стафилококком, «забыв» указать это в истории болезни, в БСМП не провели своевременное тестирование на ковид, а при передаче больной в госпиталь не заострили внимание на состоянии швов после операции. Одно лечение сменялось другим, и ни одно не было проведено до конца! В итоге драгоценное время было упущено, и плановая несложная операция завершилась гибелью человека. 23 ноября Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту смерти мамы. Основанием для этого, как написала мне следователь Музыкина, явилось наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, предусмотренные частью 2 статьи 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».
• • •
Три дочери Валентины Крыловой – старшая Евгения и двойняшки Нина и Екатерина – признаются, что мама была центром их семейной вселенной. Именно Валентина Васильевна часто собирала всех вместе, мирила, если между сестрами случался разлад, решала насущные проблемы. В их семейном альбоме есть замечательная фотография, сделанная в день рождения Валентины Крыловой, – вся семья на фоне большого баннера с фотографией мамы. «Это было в прошлом году. В июне маме исполнялось 66 лет, и мы решили приготовить для нее сюрприз, – вспоминает Нина. – Мы с сестрами собрались вечером после работы, я приехала в Тайшет из Ангарска. Мама не ожидала этого, потому что обычно в рабочие дни мы не отмечали дни рождения, а переносили празднование на выходной. Женя, как обычно, забрала ее на машине с работы, привезла в условленное место. Мама вышла, удивленно оглянулась. Увидела нас с Катей и папу, а баннер даже не заметила. Потом она признавалась, что это был один из лучших дней в ее жизни. И я до сих пор не верю, что ее больше нет. Она хотела жить, боролась до последнего, доверяла врачам, потому что сама посвятила медицине 35 лет. То, что случилось с ней, мы считаем преступлением. И не намерены оставлять это безнаказанным».