При упоминании термина «дедовщина» в вображении большинства из нас возникают картины одна мрачней другой: солдат-новобранец, чистящий зубной щеткой казарменный пол; ночные побудки и бесконечные отжимания для выяснения качества уважения молодняка к старожилам; «прописка табуретом», после которой не то, что сидеть – лежать несколько дней больно... Да мало ли еще на что способна фантазия «дедов». Возможно, содержание рассказов бывших новобранцев несколько преувеличено, но именно такие разговоры ещё совсем недавно активно ходили в народе. Скорее всего, именно по этой причине многие родители и сейчас не хотят отправлять своих сыновей в армию, хотя армейское руководство заявляет: наконец-то в армии с «дедовщиной» покончено! Конечно, не нам, сугубо штатским людям, судить об этом.
Сегодня мы постараемся разобраться с этим негативным явлением – подавлением одного человека (часто имеющего слабые личностные и профессиональные ресурсы и возможности) другим, более опытным и продвинутым или считающим себя таковым. Как ни странно, но «дедовщина» имеет гражданскую прописку. Приведем пример.
На приеме у психолога женщина по имени Ксения (40 лет) вспоминает о начале своей преподавательской карьеры:
«Одно из специальных средних учебных заведений Ангарска. Я только что окончила институт, молодой специалист с творческими планами, огромным желанием работать, с твердым убеждением: если ты к людям хорошо, то и они к тебе так же. Первое занятие у вечерников, многие из которых гораздо старше меня и годятся мне в родители. Дома несколько часов читала и перечитывала учебный материал, каждую фразу знала наизусть. По звонку зашла в аудиторию и обомлела (другого слова не подберу): за последним столом с инспекторским, непроницаемым выражением лица восседал руководитель нашей секции – опытнейший преподаватель с более чем 30-летним стажем работы. Пришел он на занятие без предупреждения.
С шоком и волнением мне удалось быстро справиться благодаря поддерживающим улыбкам и доброжелательному молчанию моих учеников. Занятие проходило довольно своеобразно: «корифей от литературы» счел нужным комментировать каждую мою фразу. Вступая в свободные диалоги со студентами, он всячески демонстрировал свою эрудицию и мою никчемность (профнепригодность).
Во время анализа прошедшего занятия я очень хорошо почувствовала, что значит быть «размазанной». С этим ощущением я смогла просуществовать в училище еще две недели, до того как собралась и положила стол заявление: «Прошу уволить меня по собственному желанию».
Теперь, по истечении многих лет, думаю: может, мне надо было остаться, повысить растоптанную самооценку и доказать свою состоятельность? Но тогда у меня на это просто не хватило опыта, сил, уверенности в себе, профессиональной готовности противостоять «опытному преподавателю».
***
Сколько людей – столько и способов реагирования на разные жизненные проблемы.
И каждый человек в конкретной ситуации поступает единственно возможным для себя на данный момент способом.
В молодые годы, начиная осваивать какую-либо деятельность, люди могут чувствовать себя неуверенно, напряженно, тревожно, нуждаться в поддержке.
И, собственно, это вариант нормы. Конечно, повезёт тем, у кого рядом окажутся люди, способные поддержать, помочь, вовремя подсказать, как лучше повести себя, поступить.
А если подобных не оказывается, то остается проходить «свои университеты», переживая самые разные (в том числе и негативные) эмоции. Но довольно часто по истечении времени человек может осознать, что тот, кто когда-то представлялся неправым, несправедливым, отрицательным персонажем в его жизни, отчасти сыграл и положительную роль в ней.
***
Врач-психиатр Ангарского филиала Иркутского психоневрологического диспансера Александр Исаенко считает, что так называемая «дедовщина» даже необходима:
«Солдаты-новобранцы, молодые специалисты жалуются, что «деды» зажимают их, давят авторитетом, лишают самостоятельности; ощущения обострены, любое замечание воспринимается как насилие над личностью. Из моих армейских воспоминаний два самых ярких.
У соседей в полку должен был начаться строевой смотр, но проверяющие задерживались. Осень. Холодно. Солдаты грелись в подъездах казарм, двое друзей стали играть: один наставил на другого автомат, нажал на спусковой крючок и сказал: «Ты убит». Второй сделал то же самое, но сказать ничего не успел – прозвучал выстрел, и солдат, находясь в шоке, с криком: «Он меня убил!» – пробежав с дыркой в спине метров шестьдесят, упал замертво.
Один 18-летний парень, служа в мирное время и не в горячей точке, вернулся домой в цинковом гробу, другой получил три года дисбата. Детская шалость? Игра? (Для непосвященных: на строевой смотр заряженное оружие не берется, автоматы неоднократно проверяются и перепроверяются. Как попал боевой патрон в такой автомат, остается загадкой.)
Следующее мое воспоминание связано с моим сержантом, который не раз повторял: «Раз в году и палка стреляет». Еще задолго до того трагического события в соседнем полку он предупреждал: «Увижу, что наставил оружие на другого, – убью».
Когда я однажды, опять же шутя, сделал это, кулак сержанта выбил такой спектр искр из моих глаз, что до сих пор при одном воспоминании мурашки по коже. Однако за то, что я вернулся домой целым, с руками и ногами, возможно, следует быть благодарным тому же сержанту...
Впрочем, помню и анекдот, популярный в то время среди нас, «зеленых». «Солдат пишет письмо домой: «Мама, родится кабанчик, назови сержантом, приеду – зарежу».
Мальчишки, призванные защищать Отечество, играют в вольницу. Если их не переломить, войсковое подразделение будет неуправляемой толпой. Солдат окружает много опасностей: оружие, техника, собственная глупость. Желание трудиться у многих отсутствует напрочь, преобладает желание только есть и спать. И иногда именно тщательная уборка туалета приучает человека подчиняться, дисциплинирует.
Естественно, в данном случае необходимо четко разделять, где воспитательные меры (мужской коллектив – это не институт благородных девиц, а я помню нас тогдашних, справиться с которыми подчас можно было только силой), а где садизм – методичное унижение более слабого, упоение собственной властью.
Если вернуться к примерам с «гражданки», то первое, что приходит в голову, – это работа хирурга. Выпускник института, пришедший в стационар, разочарован. Вместо, как ему хотелось бы, обширных сложных операций, на которые, по его мнению, он способен и которые сразу сделали бы ему имя, выпускника ставят «на подхват»: подшей, подержи и так далее.
Казалось бы, всё это пройдено в студенческие годы, и не к тому он себя готовил, но, наложив сотни и сотни швов, пройдя через десятки обычных аппендицитов, при встрече с серьезным случаем его голова «на автомате» начинает думает о главном – о сути операции: о том, чего он хочет и для чего делает, а руки уже привычно накладывают швы, вправляют обломки костей, ставят зажимы на кровоточащие сосуды...
Профессионал состоялся! И тогда он понимает своих строгих и иногда сложных в общении «дедов», и он благодарен им за спасенную человеческую жизнь, за полученное удовлетворение от работы, за собственную уверенность».
***
Взгляды на «дедовщину» или на то, что люди называют «дедовщиной», не подобрав другого термина, могут быть разными у мужчин и женщин, у руководящих работников и подчиненных, у людей в возрасте и молодых, у тех, кто прошел через армию, и тех , кто знает о ней только понаслышке. И, как практически любое явление в обществе, она, «дедовщина», может иметь свои плюсы и минусы.
Необоснованное, как кажется, давление со стороны более опытных и продвинутых в значимой деятельности может вызвать обиду и злость, а может стать руководством к действию:«Я пройду через все трудности, освою лучшее, что есть в профессии, и не только догоню тех, кто сейчас давит, но и перегоню их».
Это тоже установка, но она достойна уважения, это лучше, чем уходить в негатив. Жизненные ситуации, их решение закаляют наш характер, помогают меняться, двигаться вперёд, развивать умение справляться с трудностями.
***
…В истории Ксении все стабилизировалось. Она уволилась из учебного заведения, где прошла «курс молодого бойца», и устроилась в другое.
Здесь ей пригодились профессиональные знания, приобретенные в прежнем училище, в этом месте работы она чувствует себя достаточно спокойно и уверенно.
Конфликтные ситуации, возникающие в коллективе, теперь кажутся ей мелочью по сравнению с пережитым на прежней работе. В лице коллег она видит сотрудников, а не соперников и, зная, как тяжело без поддержки, сама готова прийти при необходимости к ним на помощь.
Как тут не вспомнить известную фразу: «Всё, что не убивает нас, делает нас сильнее!»
Однако все люди разные, не у каждого получается справиться со сложной ситуацией даже и за продолжительный отрезок времени. Тогда в качестве выхода можно рассмотреть вариант обращения к психологу, разумеется, к тому, о котором есть хорошие отзывы людей, которым он помог.
Мы ничего не советуем. Но если вы призваны «наводить порядок» в окружении, то подумайте: действительно ли вы его наводите или решаете личностные проблемы через унижение других? А если вы жертва или считаете себя таковой, посмотрите: не приписываете ли вы своему оппоненту сверхжестокое поведение? Может, так удобнее в первую очередь для вас самих – обидеться, отсидеться, не участвовать в делах, не работать?
В любом случае возвыситься можно по-разному, в том числе улучшая и развивая себя или... переделывая, унижая, подавляя другого человека, что, по сути, наносит вред не только тому, кого подавляют, но и самому «мучителю». Выбор и его последствия в любом случае останутся за самим человеком!
Татьяна Бичевина, медицинский психолог Ангарского филиала Иркутского психоневрологического диспансера
Телефон доверия (круглосуточная помощь психолога): 086, 8(3955) 564-986