«Пресс-служба УМВД России по Ангарскому городскому округу» – такая подпись стоит под пресс-релизами о раскрытии преступлений, резонансных происшествиях, розыске подозреваемых в правонарушениях и о других рабочих аспектах будних денй сотрудников органов внутренних дел города. За всем этим стоит большой путь, который прошла пресс-служба полиции Ангарска с тех пор, когда в начале девяностых на должность сотрудника, отвечавшего за взаимодействие со средствами массовой информации, пришла Светлана Разумовская.
– Светлана Михайловна, расскажите, как вы попали на службу в милицию.
– Бывший коллега меня уговорил. Я тогда работала машинисткой в редакции производственной газеты «Маяк» и писала небольшие заметки. В числе моих знакомых тогда был и Роберт Петрович Лютиков, редактор ангарского радио. Надо сказать, что это был человек невероятной энергетики, мастерски владеющий словом, а его манера говорить запоминалась надолго. У меня до сих пор осталась воспитанная под его влиянием привычка защищать русский язык от неправильностей и ошибок. Однажды он пришел к нам в редакцию особенно радостный и похвалился, что дочь пошла работать в милицию! И с таким вдохновением он об этом рассказывал, что Александр Вункортов, журналист «Маяка», послушав его, уволился и ушел на работу в органы внутренних дел. А через месяц и меня туда позвал.
– Трудно далось это решение?
– Нелегко. Я ведь уже почти собралась поступать на факультет журналистики, к тому же у меня уже было трое детей (младшему 7 лет едва исполнилось) и в нагрузку – категорически противящийся этому решению муж. Но, надо сказать, я всегда любила людей в форме. В 19 лет, когда еще жила в Ленинграде, пришла в военкомат и потребовала, чтобы меня взяли в армию. Не важно куда, лишь бы погоны надеть! Слава богу, не загнали в тьмутаракань, а за каллиграфический почерк направили на службу в Ленинградскую военно-артиллерийскую академию. Оказалось, там в бюро пропусков такой человек был срочно нужен. Отслужила три с половиной года. А в 1973 году моего мужа после окончания вуза распределили на работу в Ангарск, так мы оказались здесь. В общем, принятое решение было очевидным, и я начала свою работу в патрульно-постовой службе.
– Променяли теплый и чистый кабинет на работу на улице?!
– Как ни странно, мне нравилось: это же такой ежедневный адреналин! Хотя узкие форменные юбки были очень неудобными – если нужно догнать хулигана, поддернешь ее повыше – и бегом за ним. А еще росточек у меня небольшой, так, чтобы задержать правонарушителя, порой за пояс приходилось хватать – выше не доставала. Хотя в 80-е годы такого разгула преступности не было, какой начался потом, в 90-е. Но к этому времени я уже с отличием закончила Новосибирскую школу милиции и перешла работать на другую должность. А в 1988 году я ушла из милиции по семейным обстоятельствам.
– Почему вернулись?
– Позвонила бывшая коллега и сказала, что в УВД ищут на работу человека, чтобы он был одновременно и журналистом, и милиционером. Этого намека мне хватило, чтобы принять решение о возвращении. И буквально через несколько дней уже состоялась пресс-конференция, куда были приглашены представители всех средств массовой информации Ангарска для знакомства со мной. Это был 1992 год.
– Как работалось на новом поприще?
– В целом – замечательно! Но не стоит забывать, что это были лихие девяностые. Был период, когда по вечерам у отделов милиции собирались жены сотрудников и устраивали митинги, потому что их мужьям, работавшим в органах, не выплачивали зарплату. А в это время на оперов и следователей было страшно смотреть: на них обрушился огромный вал преступности, и они из отделов милиции просто не вылезали. Я, видя изнанку всей этой работы, как говорится, «рвала на груди тельняшку», защищая их, публикуя в прессе очерки о сотрудниках, об их деятельности по раскрытию преступлений. Но пресса, вдруг ставшая «свободной», хотела кровавых подробностей, деталей расследований, которых я, в соответствии с законодательством, не могла дать. Да еще так бывало: напишешь статью о сотруднике милиции, а рядом редактор газеты поставит материал о том, как сделать самострел или самогонный аппарат. Ну хоть стреляйся! К тому же еще стало модным ругать милицию. Что и говорить, нелегко приходилось. Но работала. Могла прямо из дома позвонить на радио, сказать: «Ребята, нужно срочно выйти в эфир!» И меня по телефону записывали и вставляли в передачу. Как-то раз даже прямое включение сделали, потому что был совершен побег из одной из местных колоний. Раз в неделю записывала передачу на телекомпании «Актис» и «Свет-ТВ». В городе меня уже в лицо узнавали.
– И почему ушли с работы?
– Это случилось в 1994 году. Наверное, произошло эмоциональное выгорание, не смогла приспособиться к новым условиям работы. На мое место пришел Евгений Константинов, который виртуозно работал с телекамерой: сам снимал сюжеты, вел сводку новостей на ТВ. В отличие от меня, «бесколёсной», мог среди ночи сорваться, сесть в свой знаменитый «жигулёнок» с надписью «Телевидение» и выехать на место происшествия. У него было большое количество информаторов, которые всегда оперативно сообщали ему о происшествиях. Помнится, в то время ко мне приехала в гости подруга из Ярославля, журналист одной из центральных газет, и была поражена тем объемом информации, который выдавал Женя: «У нас на областном уровне такого нет, как у вас в Ангарске!»
– Когда мы договаривались о встрече, вы в шутку назвали себя пресс-офицером. Почему?
– Я как-то была на курсах в Москве и там познакомилась с семейной парой из Америки. Муж был журналистом известной нью-йоркской газеты. И он пытался меня расспросить, кем я работаю. А я в английском, кроме «да» и «нет», мало что могла сказать. Да и слово «милиция» моему новому знакомому ничего не говорило. Пришлось хлопать себя по плечам, намекая на погоны со звездами и делать вид, что пишу. Он долго хмурил лоб, а потом воскликнул: «А, пресс-офицер полиции!» Мне понравилось, как это красиво звучит, и я иногда в шутку так себя называю.
– Мониторите деятельность современной пресс-службы? В чем отличие от вашей работы?
– С одной стороны, сейчас больше возможностей для распространения материалов: это и соцсети, и официальные страницы в интернете. С другой, насколько я понимаю, больше работы по согласованию материалов. Раньше мы писали большие очерки о сотрудниках милиции, их трудовых буднях. Сейчас время требует коротких и емких новостей.
Ольга Морозова