Весной 2019 года в семье Татьяны Гончаровой произошло горе – умер её отец, Геннадий Парикожа. В мае его похоронили на городском кладбище «Берёзовая Роща». И как только раны от пережитой утраты начали затягиваться, дочь умершего пережила новое потрясение: когда 6 декабря 2020 года она с родственниками приехала на могилу отца, то обнаружила захоронение… сгоревшим. Памятник, столик, лавка, венки, цветочная ваза – всё закоптилось и оплавилось. От огня пострадали ещё несколько соседних захоронений. Что же произошло на погосте?
«Как мы поняли, работники кладбища готовили место для нового захоронения – собираясь копать могилы в мёрзлой земле, они делали пожог. Следы разводимого костра красноречиво свидетельствовали об этом, – рассказывает Татьяна Геннадьевна. – Видимо, открытый огонь перекинулся на могилу моего отца. И если никто не попытался потушить его, дав пламени гулять по оградкам, значит, рядом никого не было. А это халатность и вредительство, пусть и непреднамеренные. Мы сразу же поехали в полицию писать заявление».
По словам Татьяны Гончаровой, в отделении им сказали, что они не первые сообщили о факте порчи имущества на кладбище. До этого заявления поступали и от родственников других похороненных на том участке «Берёзовой Рощи» – в 5 квадрате по 11 улице. Началось расследование в рамках возбуждённого дела. Удивительно, но через какое-то время виновных в поджоге нашли. Ими оказались два гражданина без определённого места жительства, часто приходившие на кладбище в поисках еды и алкоголя – всё нужное они находили на могилах. Давая показания, некто Деревягин рассказывал, что в ночь с 28 на 29 ноября 2020 года увидел огонь между могил и подошёл к костру погреться. В какой-то момент он взял зажигалку и начал поджигать венки на находившихся рядом захоронениях. Зачем? Вразумительного ответа по этому поводу мужчина не дал. Но был признан судом виновным в порче чужого имущества.
«Я даже не знаю, какое наказание ему вынесли. Потому что ещё в ходе следствия отказалась от претензий к этому человеку, – говорит Татьяна Геннадьевна. – Даже если он тогда действительного грелся у костра, то вряд ли был виновником случившегося возгорания. Зато у меня много вопросов и претензий к администрации МУП «Берёзовая Роща» и администрации АГО, являющейся владельцем муниципальной земли, используемой для захоронений. Почему в ночное время на кладбище находятся посторонние? Почему открытый источник огня никто не контролирует? И почему они не хотят отвечать за порядок и сохранность имущества на городском кладбище?»
Ответы на последние вопросы прозвучали в ходе заседания в Ангарском городском суде. Татьяна Гончарова вышла в суд с иском о возмещении материального и морального вреда, причинённого ей разрушением места погребения отца.
«Я устно и письменно указывала, что администрация обязана организовать работу на кладбище с соблюдением требований пожарной безопасности и принять необходимые меры для охраны территории общественного кладбища, а сотрудники МУП «Берёзовая» Роща» – принимать меры к недопущению на территорию погоста посторонних лиц после закрытия ворот и вызывать службу пожарной охраны в случае возгорания, – рассказывает Татьяна Геннадьевна. – Ничего это сделано не было!»
Ответчиков в этом деле представляли сотрудник городского кладбища и юрист администрации. Требования истца и вину в случившемся они не признали. При этом пояснили, что охраной территории кладбища, согласно муниципальному контракту, занимается окружное казачье общество. В дневное время два их представителя совершают патрулирование территории на автомобиле, а в ночное время у закрытых ворот находится сторож. Интересный факт: казаки не зафиксировали тогда в своих отчётах фактов вандализма и поджога – о повреждении захоронений в полицию сообщили сотрудники кладбища. Что касается ответственности за произошедшее, то ответчики указали… на пострадавшую. По их мнению, именно Татьяна Гончарова должна отвечать за сохранность захоронения своего отца. Вот как этот аргумент дословно обозначен в материалах дела: «Согласно Порядку работы и содержания общественных кладбищ в Ангарском городском округе, утверждённому Постановлением администрации АГО от 26.11.2015 года №1725-па, ответственное за захоронение лицо – указанный в волеизъявлении умершего, а также супруг, дети, другие близкие родственники умершего, а при отсутствии таковых – иные лица, взявшие на себя обязанности по погребению. Надмогильные сооружения являются собственностью истца. Бремя содержания и охраны имущества лежит на истце. Территория общественного кладбища ограждена забором, осуществляется охрана по периметру, а не отдельно стоящих мест погребения».
То есть из этого следует, что нанятые за бюджетные деньги казаки охраняют только кладбищенский забор? А защитой захоронений от вандалов и воров должны заниматься родственники умерших? Пост возле каждой могилы – это, конечно, абсурд с размахом. Но в суде первой инстанции эти доводы ответчиков были приняты к сведению, и в январе 2023 года судья Дацюк отказала Наталье Гончаровой в удовлетворении её исковых требований.
«Я решила не отступать от своих намерений – привлечь допустивших халатность к ответственности – и подала апелляцию на решение Ангарского городского суда, – рассказывает Татьяна Геннадьевна. – Странно, что другие пострадавшие не пошли по этому пути. Видимо, решили, что бороться с «юридическими мельницами» бесполезно. Вижу, что соседние могилы родственники начали приводить в порядок – оплавленные венки выбросили, памятники и оградки отмыли. У нас генеральной уборкой не обойтись: захоронение папы пострадало больше всех – гранитный памятник сильно обуглился, по нему пошли трещины, появились сколы. Восстановлению он не подлежит, будем менять. В июне 2023 года судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда поддержала мои исковые требования и вынесла решение о взыскании с администрации АГО ущерба в размере 43 712 рублей, компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей, расходы по уплате госпошлины 1665 рублей. Эти средства я планирую потратить на восстановление могилы отца. Но когда получу их – вопрос открытый. Известно, что администрация обратилась в суд с апелляцией».