Приговор в отношении Сергея Воронина вынесен 23 декабря, 12 января он вступил в законную силу. Он признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. “б” ч. 2 ст. 171 УК РФ (“Осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере”). Наказание, назначенное судом, – штраф в размере 150 тыс. руб. Штраф Воронин уже оплатил. Пятно в доселе безупречной биографии осталось. За что же попал на скамью подсудимых этот человек?
Немного производственной истории в пересказе Сергея Воронина и его адвоката. С момента запуска завода прошло около 47 лет. В лучшие его годы на нем трудилось более тысячи человек. “При этом никакой лицензии на осуществление данной деятельности не требовалось”, – заявляет адвокат Воронина. В декабре 1992 года в результате изменения экономических отношений в Российской Федерации завод преобразован в ЗАО. В мае 2006 года на должность генерального директора предприятия был назначен Сергей Воронин – таково было решение совета директоров. До этого момента Сергей Владимирович работал на заводе в должности заместителя генерального директора по процессам.
На момент вступления в должность Воронина предприятие находилось в трудном экономическом положении, имело большую задолженность перед сотрудниками по заработной плате и перед государством по налогам. С целью поддержания экономической стабильности руководство завода в период с 1992 по 2006 гг. вынуждено было сократить штат работников с 1400 до 360 человек. “С вступлением в должность генерального директора ЗАО Сергея Воронина в мае 2006 г. экономическое положение предприятия стало выравниваться, работники предприятия получили реальную возможность реализовать свое конституционное право на вознаграждение за свою трудовую деятельность, – такую причинно-следственную связь событий 2006 г. и роли в них лично директора видит адвокат Воронина (цитата из заявления о прекращении уголовного дела – авт.). – В связи с этим улучшилось материальное положение жителей города, на 2009 г. на ЗАО было обеспечено работой уже свыше 500 человек.
В соответствии с уставом основными видами деятельности ЗАО являются производство плитки для внутренней облицовки стен, производство санстройизделий, плитки для полов. Фактически завод производит санстройизделия, т.е. унитазы, раковины, пьедесталы под раковины, сливные бачки и полочки для сливных бачков. Из показаний главного бухгалтера: “Доход от производства и реализации нашей продукции является не единственным источником дохода нашего предприятия. Кроме этого, мы получаем оплату за общежитие, в котором проживают бывшие и настоящие работники нашего предприятия, а также получаем доход от реализации санитарно-керамических изделий, которые закупаем в Китае и вспоследствии реализуем”.
Сколько у завода оптовых покупателей – точно сказать трудно. По словам бывшего директора, круг клиентов широк – от Дальнего Востока до Западной Сибири. Под фото, выложенными в Интернете, замечательные, говорящие подписи: на наших унитазах сидит пол-России. Около 80 процентов клиентов – мелкооптовые покупатели, оставшиеся 20 – покупатели крупные.
И еще несколько уточнений технического характера. На завершающей стадии технологического процесса по производству санстройизделий использовался отопительный газ, являющийся опасным горючим и воспламеняющимся веществом. Такой газ способен возгораться от источника зажигания и самостоятельно гореть после его удаления. В целях создания температуры, необходимой для обжига санстройизделий газ использовался в туннельных печах путем сжигания. В туннельные печи газ транспортировался с комбината по технологическому трубопроводу. Кому принадлежит этот трубопровод, неясно. Документы на данное сооружение, по словам Сергея Воронина, отсутствуют, собственник коммуникаций не объявлялся. Хотя, по логике вещей и по мнению следствия и суда, система газопотребления завода, состоящая из технологического трубопровода и туннельных печей, принадлежит названному предприятию. В соответствии с Федеральным законом от 21.07.1997 г. №116-ФЗ “О промышленной безопасности производственных объектов” и прочими документами система газопотребления предприятия относится к категории опасных производственных объектов. Для того чтобы осуществлять эксплуатацию взрывоопасного производственного объекта, предприятию было необходимо получить соответствующее разрешение – лицензию. Эти вопросы решает Иркутское межрегиональное управление по технологическому и экологическому надзору Ростехнадзора. За получением данной лицензии руководитель ЗАО не обращался. Очевидно, в надежде на авось. Хотя его официально предупреждали, что без лицензии его предприятие работать не имеет права. Полученная прибыль от такого незаконного хозяйствования, чреватого бог знает какими бедами, также незаконна. В протоколах допроса Сергей Воронин явно лукавит, заявляя о том, что не знал о лицензии. Из протокола допроса:
“– Было ли вам известно о том, что на использование и транспортирование газа по трубопроводу в туннельные печи и эксплуатацию туннельных печей необходимо получение лицензии?
– Нет, мне об этом ничего не было известно. Так как я не являюсь инженером, то сам процесс производства мне на тот момент не был известен”.
А вот государственный инспектор, специалист Ангарского МРО по надзору за химически опасными объектами, утверждает иное: “В 2007 и 2008 годах мной проводились плановые проверки предприятия, по результатам которых на имя директора Воронина были выданы предписания. В данных предписаниях одним из нарушений требований промышленной безопасности было указано отсутствие лицензии на эксплуатацию взрывоопасного и взрывопожароопасного производственного объекта. До настоящего времени данные нарушения не устранены, лицензии отсутствуют”.
На предписаниях госинспектора расписался директор Сергей Воронин. Правда, во время следствия он не желал признавать этот факт, ссылаясь на то, что вместо него подпись мог поставить кто-либо из его заместителей. Пришлось проводить судебно-графологическую экспертизу, которая пришла к выводу, что на предписаниях расписался именно Сергей Воронин.
Одной из непростых задач следствия было установить, какую именно прибыль получило предприятие в течение более чем двух с половиной лет – с мая 2006 г. по февраль 2009 г. Оказалось, что за этот период С. Воронин “умышленно, из корыстных побуждений осуществил незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере на общую сумму более 363 млн руб.”
Поначалу сумма была насчитана другая – 152 млн руб. Огромное количество проанализированных бухгалтерских и банковских документов, проведение бухгалтерской экспертизы дали в итоге сумму дохода предприятия 363 млн руб.
Отвечая на вопрос следствия и суда, почему за три года не соизволили получить необходимую лицензию, Сергей Воронин и его адвокат выдвигали некую местно-патриотическую версию: дескать, не стремились получить лицензию, так как это нанесло бы ущерб предприятию.
Из цитированного выше ходатайства о прекращении уголовного дела: “С принятием данного закона (от 08.11.2007 г. №258-ФЗ “О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ и признании утратившими силу отдельных положений отдельных актов РФ по вопросам лицензирования отдельных видов деятельности” – авт.) руководство завода обязано было оформить лицензирование эксплуатации взрывопожароопасного производственного объекта участка газового трубопровода, ранее не закрепленного за “Обществом”, расходы на которое составляют от 3 до 5 млн руб.
В связи с отсутствием у завода таких денежных средств и наличием задолженности по заработной плате и налогам “Обществу” грозило банкротство, его закрытие и массовое увольнение работников (как-то слабо согласуются два факта – 383 млн руб. полученных предприятием доходов и 3 млн руб. расходов, необходимых для получения лицензии – авт.). Во избежание массового увольнения работников, с целью соблюдения их прав и недопущения социальной напряженности, руководство завода в лице генерального директора С. Воронина вынуждено было пойти на крайнюю необходимость – осуществлять свою деятельность без лицензии”.
Кроме того, сам Воронин так объяснял свое действие, вернее, бездействие: “Процесс производства санстройизделий непрерывный, так как, во-первых, это обусловлено самим технологическим процессом производства, а во-вторых, остановка, то есть тушение и розжиг печей – процесс очень длительный. Для того, чтобы достичь определенной температуры, требуется несколько дней. Так как печи, которые эксплуатирует наш завод, очень старые, то тушение печи может повлечь ее деформацию и разрушение, так как вследствие падения температуры может произойти сужение свода печи и ее разрушение”.
Также сторона защиты ходатайствовала о проведении судебной экспертизы на предмет промышленной безопасности трубопровода и туннельных печей, очевидно, в надежде на признание серьезными, а еще лучше, необратимыми последствия остановки работы газопровода и туннельных печей. Экспертизу проводить не стали.
Из постановления об отказе: “Остановка работы туннельных печей и трубопровода предусмотрены инструкциями по газовому хозяйству, поэтому в случае соблюдения требований безопасности остановка указанного оборудования не повлечет никаких последствий. Кроме того, завод планировал остановку работы туннельных печей и трубопровода с целью производства экспертизы промышленной безопасности”.
В общем, все указанные в заявлениях Сергея Воронина и его защитника версии следствие посчитало надуманными. Дело не в экономии и не в заботе о благе коллектива, ради которых стоит нарушать закон. Причина совершения преступления в другом. В расчете на авось, на то, что пронесет. Такая позиция руководителя предприятия, имеющего в своей структуре взрывопожароопасные объекты, настораживает. В свете участившихся в последние годы техногенных аварий, несчастных случаев на производстве, в результате которых из-за чьей-то халатности и вечной надежды на русский авось гибли люди.
Наверное, этот тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть. Уж слишком велика может быть цена...