Попойка в подъезде дома закончилась ссорой и убийством. Труп подельники спрятали тут же, в подвале многоквартирного жилого дома.
Между совершением этого преступления и его раскрытием – пять месяцев с небольшим. Столько времени родственники убитой женщины не знали, что с ней, куда она делась – последний раз Наталью видели живой кто 7 марта, кто – 8-го, а кто – 10-го.
У нее было двое детей. Младшему сыну – 7 лет. С отцом ребенка они жили вместе все это время. Жили не очень дружно: женщина время от времени прикладывалась к бутылке, и тогда не очень-то отвечала за свое поведение. Ее родственники и знакомые признают, что, когда она выпивала, становилась вспыльчивой. Могла выразиться нецензурно. Могла уйти со случайной пьяной компанией и не появляться дома несколько дней. Это не устраивало ее сожителя, и он воспитывал ее неустанно в традициях домостроя: кулаком. Так и жили: загуляла – избил. Потом шел трезвый период ее жизни. И тогда Наталья была словно другим человеком. Она помогала своей матери, имеющей инвалидность, зарабатывать на хлеб уборкой подъездов.
У общительной Натальи было немало знакомых. Среди них приятельницы-собутыльницы, живущие по соседству. Чтобы распить сообща бутылку водки, особого повода им не требовалось. Иногда такой загул на пару дней случался сразу после праздников.
Так произошло и 8 марта 2009 года. Накануне Наталья обещала матери, что поможет ей убрать подъезды. Ушла подметать и больше ее семья не видела. Праздник 8 Марта оказался затяжным. Сначала Наталья его отмечала у своей знакомой. Потом к той пришли ее приятели. Пили и с ними. Парни были совсем молодые, на вид лет по девятнадцать. Оба жили тут же, один – в соседнем доме, другой – в квартире через стенку. Она их и раньше видела, кажется, даже как-то выпивали. Затем они отправились в соседнюю квартиру, где жил Павел, парень из их сегодняшней компании. Пили до полуночи там. Водку. И к двенадцати часам ночи нагрузились все. Хозяин квартиры уже был не в состоянии составлять им компанию и продолжать банкет. Трое его гостей – Наталья и Сергей с Ильей – были чуть трезвее. Но продолжить застолье в гостеприимной квартире им не дали – мать их товарища выставила всю троицу за порог. Перевалило за полночь, Наталье давно пора было домой, но она – не смотри, что пьяная – рассудила: если вернется сейчас – сожитель все равно ее побьет. Лучше этот неприятный момент оттянуть. У Павла и Ильи к тому же было немного денег, и они решили поверх водки выпить еще и пива. Пошли в соседний круглосуточный киоск на автостанцию, взяли баллон крепкого и вернулись к дому №25. Можно было бы пойти в квартиру к Илье, он жил здесь же, на первом этаже – но его родители гоняли – за пьянку, за наркотики. А расходиться не хотелось – душевно ведь сидели. Тогда Илья достал ключи от подвала, которым практически, кроме его семьи, никто и не пользовался. Там можно спокойно посидеть, никто мешать не будет. Такой вариант устроил всех троих. Наталья была дама нетребовательная – подвал так подвал. Бутылку с пивом открыли, сидя на ступеньках лестничного пролета, потом спустились вниз, открыли ключом дверь, устроились кому где удобно. Наталья – на коленях у Сергея. Они продолжали по очереди потягивать крепкое, когда Илью от обилия выпитого замутило. Чтобы освежиться, он вышел наверх. Стоял у открытой двери подъезда, дышал свежим воздухом. Было, наверное, часа три ночи. В подъезде стояла тишина – соседи мирно спали. В этой тишине Илья вдруг услышал звуки ударов. Это были именно удары, ритмичные, жесткие, с интервалом буквально в пару секунд. Казалось, бьют палкой по какой-то твердой поверхности. Количество ударов он не считал, но их было много, где-то 6-7, а может, и больше.
А потом все стихло. Слегка протрезвевший Илья стал спускаться вниз, в подвал, где оставались его собутыльники. Здесь его глазам представилась страшная картина. Прямо на полу, на спине, лежала Наталья: вся голова в крови, на шее почему-то намотано полотнище российского триколора. Рядом, примерно в метре, тоже на полу, сидел Сергей. Вид у него был возбужденный. В его руке – палка, вернее, деревянная ножка от стола (несколько других таких же ножек от белого и коричневого столов лежали тут же). На конце палки, что в руке Сергея, Илья увидел выступавший болт. Всё было в крови. Видимо, удары по голове Натальи пришлись не только ребрами ножки, но и этим торчащим болтом.
Когда состояние ступора прошло, Илья спросил у своего товарища, что здесь, собственно, произошло, за что тот так жестоко обошелся с женщиной. Сергей сказал, что Наталья получила заслуженно: не будет язык распускать. Мало того что она позволила себе выразиться в его адрес нецензурной бранью, так еще и поцарапала – и Сергей предъявил своему товарищу шею, на которой были видны следы ногтей.
Илья, вглядевшись в лицо женщины, понял, что она совсем плоха. Пол вокруг ее головы был забрызган кровью – и лицо, и волосистая часть головы представляли сплошную рану. Илья, соображая, что делать дальше, робко предложил: «Может, «скорую» вызовем?» В ответ услышал рев: «Ты что, совсем спятил, какая «скорая»?! Может, сразу и милицию вызвать? Только попробуй кому-нибудь расскажи про то, что здесь произошло, – рядом с ней ляжешь!»
Илья поднялся наверх, в квартиру, принес свое чистое трико для Сергея – у того одежда была вся в крови. Её тут же выбросили в мусорный бак... Потом они тихо, стараясь не шуметь, вышли из подвала, Илья запер дверь. Ключ забрал Сергей. Около четырех часов утра они разошлись по домам...
В дверь Ильи позвонили, когда на часах было десять утра. На пороге стоял мрачный Сергей. Хмель из него явно выветрился. Он спросил, есть ли у Ильи лопата. Тот сказал «да» – в подвале у дверей кладовки стоит.
Сергей тоном, не терпящим возражения, велел: «Пошли!» Они спустились в подвал: Наталья лежала на том же месте, что и несколько часов назад. Было ясно, что она мертва. Рядом валялся её черный короткий пуховик. Тут же – злополучная ножка с торчащим в сторону болтом. Сергей в сердцах откинул её в сторону. А потом повернулся к своему товарищу: нужно ее закопать в подполье. Илья с большим удовольствием отказался бы от всего этого – он ведь Наталью и пальцем не тронул, а тут труп заставляют прятать. Он было дернулся: ты убил – ты и закапывай. На что Сергей глянул на него зверски. Еще минута, и вспыхнула бы драка. Затем оба успокоились – это уже ничего не изменит. С трупом надо что-то делать.
Илья освободил крышку люка, заглянул в подполье. Оно не очень глубокое. Овощей уже нет – съели за зиму. Пустые банки, которые всегда здесь хранили на полках, аккуратно составили в сторону. Сергей стал копать яму. Конечно, не двухметровую могилу, а так, сантиметров пятьдесят, насколько сил хватило. Затем труп женщины волоком подтащили за руки к отверстию подполья, скинули вниз в выкопанную яму. Стали засыпать вынутым грунтом. Во время этого занятия Сергей сообразил, что надо замести следы и на том месте, где произошло убийство. Он стал скрести лопатой песок, собирая его в кастрюлю, которую нашел здесь же, на полке, и высыпал все собранное в яму. Через какое-то время они закончили закапывать. Прихлопали землю сверху лопатой. Для того, чтобы место захоронения выглядело как можно безобиднее, сверху набросали разного хлама, который нашелся в кладовке – старую одежду, какие-то тряпки.
А потом Илья с Сергеем испытали еще один стресс. Не успели они и дух перевести, как услышали сверху шаги. В подвал спустилась мать Ильи. Она удивилась: «Чего вы здесь делаете?». Илья приложил немало усилий, чтобы деланно равнодушно ответить: «Да вот решили в подвале убрать».
Мать пожала плечами – раньше за своим сыном такого трудолюбия и инициативы она как-то не замечала. Обстановка вокруг была вроде как обычно, кажется, они не пили. Женщина повернулась на лестнице к сыну: «Не забудь ключ от подвала на место положить».
Так закончилась для обоих ночь 11 марта. Пять месяцев после этого они жили, не забывая, что произошло в подвале. И хотя оба договорились молчать, сдержать свое слово у них не получилось. Один проболтался приятелю, в квартире которого они пили в тот вечер. Второй тоже не выдержал, поделился тем, что свербило... В общем, работая над заявлением о пропаже Натальи, мать которой обратилась в дежурную часть спустя неделю после исчезновения дочери, поняв, что это не обычный ее пьяный загул, во время поквартирного обхода милиция нашла-таки ценного свидетеля, который выложил как на духу: слышал, знаю – убили и в подвале закопали. 12 августа и Илью, и Сергея взяли под белы рученьки. Им некуда было деваться, сознались оба, показали на месте, где труп закопали. При извлечении тела Натальи присутствовал и ее гражданский муж. Зрелище было ужасное. Тело женщины, пять месяцев пролежавшее в земле, родственники опознали только по одежде: на мертвой Наталье было то, в чем она ушла 7 марта из дома. Гнилостные изменения до неузнаваемости изуродовали труп. По его внешнему состоянию невозможно было определить, отчего погибла женщина. Группа экспертов дала свое заключение: смерть потерпевшей наступила в результате множественных переломов костей свода и основания черепа.
Во время следствия по делу обвиняемые не единожды меняли свои показания. В основном они касались степени вины Ильи. Выяснить истину было непросто: их обоих много раз допрашивали, делали очную ставку, соотносили их показания со словами свидетелей по делу. На стадии судебных разбирательств прокурор просил переквалифицировать деяния Ильи – уголовное дело в отношении него было возбуждено по ст. 111 ч. 4 УК РФ. Статью переквалифицировали на менее тяжкий состав – «заранее не обещанное укрывательство особо тяжкого преступления».
Назначая наказание, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности подсудимых. Оба судимы, причем Сергей совершил преступление в период испытательного срока по предыдущему приговору. Илья характеризуется отрицательно, как злоупотребляющий алкоголем и наркотиками.
Сергею с учетом части наказания по предыдущему приговору Ангарский городской суд назначил 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Илье дали 1 год и 2 месяца колонии-поселения. С учетом 1 года и 1 месяца, поведенного под арестом, его срок закончился практически после вынесения приговора...