Алексей Бурмашев ночью проник в квартиру своей бывшей жены через балкон. Избил её, порезал, пытался душить – таким образом он хотел её вернуть.
В этой семейной истории с уголовным финалом многое воспринимается как домысел и утрирование. Происходили ли события, о которых рассказали следствию и суду потерпевшая и свидетели, именно так, а не иначе, сказать трудно.
О произошедшем можно писать по-разному, в том числе и с художественными подробностями для получения определенного эффекта. Например, чтобы разжалобить и изобразить бывшего супруга садистом. Был ли он им на самом деле и нет ли в этом его состоянии вины самой женщины, на весах не взвесишь. В том, что семья Бурмашевых так нехорошо рассталась, скорее всего, виноваты оба. Есть вещи, которые не хочется предавать огласке, есть понапраслина и подтягивание за уши странных аргументов, есть взаимоисключающие обвинения и трезвый финансовый расчет, есть чувство собственности, которое обошлось слишком дорого...
Алексей и Нина познакомились 12 лет назад. Он был не женат. У нее – ребенок от первого брака. Стали жить вместе. Семь лет назад зарегистрировали брак, у них родился сын. Теплыми и безоблачными их отношения были недолго. По мнению матери Нины, не более двух-трех лет. А потом начались ссоры и выяснения отношений. Причины этого каждый видел в своем партнере. Нина обвиняла мужа в том, что он неудачник – не может обеспечить семью. У Алексея были совсем другие претензии. Он считал, что его жена ведет себя так, как замужней женщине не подобает. Супруга была не прочь выпить и погулять – так утверждал позже на следствии Алексей. Из-за этого и случались конфликты. Он не хотел терять семью, был очень привязан к ребенку, переживал за то, что будет с мальчиком, если они расстанутся. Во время выяснения отношений Алексей стал поднимать руку на Нину. По словам ее коллег по работе, которые проходили свидетелями по делу, с синяками на лице и теле она появлялась на работе достаточно часто. А вот в милицию по этому поводу не обращалась.
Когда их совместному ребенку исполнилось пять лет, семейные отношения были уже испорчены всерьез. У Алексея на работе возникли проблемы. Он какое-то время не работал. Позже на суде об этом вспомнили, и Нина утверждала, что целый год содержала мужа: кормила, покупала сигареты, оплачивала телефон. А вот знакомые Алексея утверждают, что такого не было, – сколько они его знают, он всегда работал. Как бы то ни было, к февралю 2010 года они перестали жить вместе. У них была общая собственность – приватизированная двухкомнатная хрущевка. Рядом, в соседнем доме, в квартире на пятом этаже жила мама Нины. Так что переезжать было недалеко. И Нина с двумя детьми поселилась у своей матери. Инициатором расставания была она. Женщине надоели придирки, упреки, оскорбления и рукоприкладство супруга. Ей хотелось изменить свою жизнь. За те полгода, что они прожили отдельно, эта самая новая жизнь как будто бы уже начала налаживаться. По крайней мере, у Нины появился близкий друг, да и у Алексея тоже, кажется, была женщина. Мама Нины позже на суде заявила, что бывший зять в компании с незнакомой ей женщиной приходил в ее квартиру выяснять отношения.
Алексей и в самом деле не оставлял в покое свою бывшую жену. Хотя бывшей она была лишь фактически – официально они до сих пор оставались супругами. Наверное, Алексей до сих пор на что-то рассчитывал, надеялся, что Нина одумается и вернется в их квартиру и они опять будут жить все вместе. Но у его бывшей планы на жизнь, вероятно, были другие, и в них не было места бывшему мужу, отцу ее ребенка.
Вечером 14 августа 2010 года у Нины гостил ее новый знакомый. Когда он поднимался в квартиру, ему на лестнице встретился Бурмашев. Между ними произошла словесная ссора. Для Алексея и меньшее событие было поводом для ревности и рукоприкладства, а тут – чужой мужик у его пока еще законной жены. В общем, конфликт сам собой гаситься не желал, и Нине пришлось вызвать милицию. Приехавший на вызов экипаж увез буяна с собой. В отделении Алексея продержали пару часов. Там он вел себя как разумный человек – ведь раздражителя его спокойствия рядом не было. Дав слово вести себя прилично, Алексей покинул дежурную часть. И пошел вроде бы домой. Времени было около двух часов ночи. Алкоголь из головы еще не выветрился. Проходя мимо дома своей жены и тещи, Бурмашев увидел слабый свет в комнате – похоже, там не спали, работал телевизор. И тут в его голове зашевелились прежние мысли: неужели чужой мужик сейчас с его Ниной?! Его ребенок там, а этот наглец занял его место? Уснувшая было ярость вновь вскипела в нем. И он решил еще раз, прямо сейчас, навестить свою бывшую супругу. Ключей от тещиной квартиры у него не было. Дверь ему, само собой, не откроют. Но можно войти в квартиру через окно или балкон, несмотря на то, что она находится на пятом этаже. Алексей был человеком упертым: если ставил цель, то ее добивался. Поэтому умудрился в ночной тиши подняться на чердак пятиэтажки, затем спрыгнул на балкон и пнул балконную дверь внутрь, вырвав ограничитель стеклопакета.
Нина лежала тут же, на диване. Одна. Никакого чужого мужика рядом не было. Почему-то вид безмятежно лежавшей на спине женщины совершенно разъярил Алексея. Он тут же подскочил и сел ей прямо на ноги. И стал оскорблять нецензурной бранью. Все это сопровождалось ударами по лицу. А потом в его действиях наступила минутная пауза – он отправился на кухню за водой. Наливая стакан, ночной визитер обратил внимание на то, что рядом на мойке лежит кухонный нож. Обычный, с пластиковой ручкой. Бурмашев зажал нож в руке и вернулся в комнату. Нина, увидев Алексея с оружием, онемела. Всякое в их жизни было, и рукоприкладство тоже. Но чтобы хвататься за нож – такого она еще не видела.
Алексей снова в очередным приливе злобы и ревности начал ее оскорблять. Слова будто произносились маньяком из фильма ужасов. Он кричал Нине в лицо, что все равно убьет ее и до утра та не доживет, что больше ей некого будет соблазнять, а если хочет быть красивой – будет, но в гробу и т.д. Потом от слов перешел к делу: нанес женщине несколько резаных ран на лице – на щеках, шее, под глазами... Сколько времени продолжался этот кошмар, Нина не помнила. Она, хоть и была в состоянии шока, безропотно, как жертвенная овечка, дожидаться не стала, чем это закончится. В какой-то момент схватила лезвие ножа руками – оружие пытки удалось вырвать и закинуть под диван. Тогда Алексей схватил руками шею Нины и начал сдавливать. Женщина захрипела – и тот ослабил руки, будто даже испугался. Видимо, эти звуки Алексея как-то отрезвили. И он снова на несколько секунд успокоился. Потом вдруг вскочил с нее – взгляд мужчины привлек сотовый телефон Нины. Алексей с силой швырнул его о противоположную стену, отчего мобильник разлетелся на куски, потом нагнулся, стал зачем-то собирать обломки. А женщина тем временем попыталась убежать – вскочила с дивана, бросилась в коридор и даже успела сделать несколько шагов по лестничной площадке, громко крича о помощи. Но ее уже нагнали и, зажав рот рукой, за волосы потащили обратно в квартиру. Там, в коридоре, избиение продолжилось. На голову жертвы опять посыпались удары. Теперь Алексей уже бил бывшую жену не только руками, но и ногами. А потом заметил лежащие на трельяже наушники от сотового телефона. Он накинул провод на шею женщины и слегка потянул за концы. Вероятно, ему хотелось напугать ее до беспамятства. Но причинять смерть бывшей жене в планы Алексея не входило. И хотя он был пьян и зол, снова себя притормозил, отпустив концы шнура... Опять пошел на кухню. Налил в стакан воды, варенья, вернулся в коридор. В этот момент Нина что-то ему сказала – и тут же содержимое стакана было опрокинуто ей на голову...
Женщина была совершенно измучена, ей хотелось одного – чтобы этот кошмар кончился. Приступ ревности Алексея к этому моменту, похоже, прошел. Он велел Нине пойти умыться, а затем спросил, как ни в чем ни бывало, не вызвать ли ей «скорую». Та взмолилась: оставь меня в покое, уйди, пожалуйста. Он ушел.
Только когда за ним захлопнулась дверь, женщина выдохнула. Вызывать «скорую», звонить маме (та была на работе на дежурных сутках) ей было не с чего – сотовый разбит вдребезги, а идти с таким лицом к соседям в три часа ночи она не захотела.
Когда мама Нины вернулась утром с работы, застала дома ужасающую картину. Ее дочь-красавица была избита до неузнаваемости. Только тогда вызвали «скорую», отвезли избитую в челюстно-лицевую хирургию, потом на несколько дней в БСМП. Ей пришлось делать операцию – был вколоченный перелом скуловой кости. В уголовном деле по факту избиения потерпевшей имеется три заключения эксперта. Этот вопрос – какова степень причиненных травм – долго обсуждался в зале суда. Нина и ее адвокат настаивали, что лицо после всего этого стало неизгладимо обезображенным, и женщина нуждается в дорогостоящей пластической операции. В качестве доказательств в суд были представлены фотографии потерпевшей – на них Нина сразу же после случившегося (зрелище в самом деле страшное), и Нина спустя некоторое время. На ее лице остались шрамы, которые она тщательно маскирует косметикой. Суд пришел к выводу, что назвать лицо неизгладимо обезображенным нельзя.
По приговору Ангарского городского суда Алексей признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ (обвинение переквалифицировали, часть обвинения снята прокурором). Суд учел, что подсудимый ранее не привлекался к уголовной ответственности, имеет на иждивении маленького ребенка.
Нина настаивала на том, чтобы ее мужу дали реальное лишение свободы, объясняя свое требование чувством страха, который она по отношению к нему до сих пор испытывает. Он же просил суд об условной мере наказания, объяснив это тем, что бывшая жена намерена продать их общую квартиру, в которой ей лично принадлежит лишь третья часть.
Суд вынес решение: два года условно с испытательным сроком в два года. Кассационная жалоба по делу осталась без удовлетворения.
P.S. Алексей до сих пор не теряет надежды на то, что их семья будет жить вместе. Он хочет видеться с сыном. В процессе судебных заседаний он как-то встречался с бывшей женой. Сидели в машине, разговаривали. О ребенке, о том, что Алексей хочет его видеть. В процессе этого диалога Бурмашев снова схватил Нину за шею. Этот факт был им подтвержден в зале суда. На вопрос судьи, почему он это сделал, мужчина ответил дословно так: «Просто человек по-другому не понимает, удары я ей не наносил, немного только придушил...»