В августе свое пятилетие отметил Ангарский ювенальный суд. По случаю этого первого юбилея o своей работе поговорить с журналистами решили председатель Ангарского городского суда Наталья Суханова, руководитель ювенального суда Анна Тонконогова и социальный педагог ювенального суда Надежда Житкова.
Наталья Суханова напомнила, как появилась идея создания суда для несовершеннолетних именно в нашем городе:
– Ангарск – исторически город криминальный. Подростков-преступников здесь всегда было немало. До 2006 года каждое шестое дело, рассматриваемое в суде, было заведено на несовершеннолетнего. За опытом организации ювенальной юстиции мы ездили в Таганрог (там был открыт первый в стране ювенальный суд) и в Санкт-Петербург.
По прошествии пяти лет мы можем сказать – ювенальный суд в Ангарске открыли не зря. Если раньше рецидивистами становились 21,5 процента осужденных подростков, то сейчас только 8,5 процента! И это при том, что по стране средний показатель рецидивов у этой категории осужденных – 21-23 процента.
По информации Анны Тонконоговой, за пять лет работы через ювенальный суд прошло 711 дел в отношении несовершеннолетних. Однако к лишению свободы приговорены единицы преступников.
– В Ангарской детской воспитательной колонии 160 осужденных. Из них только 10 ангарчан, – рассказала Анна Павловна. – Большинство малолетних преступников согласно законодательству получают условные сроки лишения свободы. Однако не все подростки понимают, что условный срок в любой момент может быть изменен на реальный. Наш суд ежемесячно проводит собрания для тех подростков, кто нарушил правила условного отбытия наказания. Данные по нарушителям нам передает уголовно-исполнительная инспекция. Собираем комиссию, разъясняем, работаем. Большинство осужденных понимает все с первого раза. Лишь в редких случаях условное наказание заменяется реальным лишением свободы.
Ведется работа и с окружением юных преступников. Эта самая сложная и практически невидимая часть работы возложена на плечи разных ведомств – КДН, отдела по делам несовершеннолетних, уголовно-исполнительной инспекции, соцзащиты, а в качестве координатора выступает социальный педагог ювенального суда.
О своем нелегком труде в этой должности рассказала старожил ювенального суда социальный педагог Надежда Житкова:
– Я здесь работаю с первого состава суда. Социальный педагог кроме дела уголовного заводит свое – внутреннее – дело на каждого подсудимого: так называемую «карту социального сопровождения». В эту карту стараемся собирать все – отзывы о подсудимом родственников, знакомых, соседей, одноклассников, товарищей по увлечениям. Лично проверяем жилищные условия, пытаемся разговорить подсудимого, разобраться в мотивах преступления. Большая часть подростков идет на контакт. И если после осуждения ситуация в семье и окружении меняется, рецидивов преступлений, как правило, уже не отмечается. Изменился и социальный состав подсудимых. Если раньше 90 процентов несовершеннолетних преступников нигде не учились и не работали, то сейчас этот показатель упал до 30 процентов. Хотя, конечно, везде есть исключения. Подростки, окончившие всего 3-4 класса школы, встречаются и сейчас. И все же стараемся пристроить их на учебу в вечернюю школу, кому-то с помощью Центра занятости подыскиваем работу. Ну и конечно, работаем с родителями или опекунами. Заставляем их выполнять свои родительские обязанности. Тем подросткам, у кого нет паспорта или прописки, помогаем восстановить документы, «выбиваем» общежитие.
За каждой сухой отчетной фразой у Надежды Житковой стоит живая история. Вот парень, который родился в тюрьме, где сидела его мать. Без документов, без образования, без прописки и даже без гражданства. Совершил преступление, получил условный срок. А как жить дальше, если НИЧЕГО нет?! Надежда Васильевна все службы «на уши подняла». И сделали парню паспорт, подтвердили гражданство, выбили общежитие. И школу вечернюю он закончил, работает. Больше закон не преступает. А зачем, если у него теперь все как у всех?!
В том-то и беда юных преступников, считают работники ювенального суда. Самая распространенная статья у ребят 158-я («Кража»). Асоциальные семьи, нищета. А всего хочется, как нормальным детям...
И все же не стоит забывать, что они преступники. А в качестве свидетелей и потерпевших в зале ювенального суда чаще всего оказываются тоже дети. Зачастую куда младше и слабее своих обидчиков. Их интересы суд тоже учитывает. И наказывает подсудимых согласно закону.
Кстати, хорошие показатели нашего ювенального суда вдохновили соседние города и регионы на открытие подобных учреждений. По примеру Ангарска ювенальные суда открыты в Усолье и Братске. Приезжали за опытом судьи из Читы и Улан-Удэ. Так что ювенальная юстиция в стране – дело будущего. Осталось лишь подкрепить ее законодательно.
Яна АрхиповаФото автораНаталья Суханова напомнила, как появилась идея создания суда для несовершеннолетних именно в нашем городе:
– Ангарск – исторически город криминальный. Подростков-преступников здесь всегда было немало. До 2006 года каждое шестое дело, рассматриваемое в суде, было заведено на несовершеннолетнего. За опытом организации ювенальной юстиции мы ездили в Таганрог (там был открыт первый в стране ювенальный суд) и в Санкт-Петербург.
По прошествии пяти лет мы можем сказать – ювенальный суд в Ангарске открыли не зря. Если раньше рецидивистами становились 21,5 процента осужденных подростков, то сейчас только 8,5 процента! И это при том, что по стране средний показатель рецидивов у этой категории осужденных – 21-23 процента.
По информации Анны Тонконоговой, за пять лет работы через ювенальный суд прошло 711 дел в отношении несовершеннолетних. Однако к лишению свободы приговорены единицы преступников.
– В Ангарской детской воспитательной колонии 160 осужденных. Из них только 10 ангарчан, – рассказала Анна Павловна. – Большинство малолетних преступников согласно законодательству получают условные сроки лишения свободы. Однако не все подростки понимают, что условный срок в любой момент может быть изменен на реальный. Наш суд ежемесячно проводит собрания для тех подростков, кто нарушил правила условного отбытия наказания. Данные по нарушителям нам передает уголовно-исполнительная инспекция. Собираем комиссию, разъясняем, работаем. Большинство осужденных понимает все с первого раза. Лишь в редких случаях условное наказание заменяется реальным лишением свободы.
Ведется работа и с окружением юных преступников. Эта самая сложная и практически невидимая часть работы возложена на плечи разных ведомств – КДН, отдела по делам несовершеннолетних, уголовно-исполнительной инспекции, соцзащиты, а в качестве координатора выступает социальный педагог ювенального суда.
О своем нелегком труде в этой должности рассказала старожил ювенального суда социальный педагог Надежда Житкова:
– Я здесь работаю с первого состава суда. Социальный педагог кроме дела уголовного заводит свое – внутреннее – дело на каждого подсудимого: так называемую «карту социального сопровождения». В эту карту стараемся собирать все – отзывы о подсудимом родственников, знакомых, соседей, одноклассников, товарищей по увлечениям. Лично проверяем жилищные условия, пытаемся разговорить подсудимого, разобраться в мотивах преступления. Большая часть подростков идет на контакт. И если после осуждения ситуация в семье и окружении меняется, рецидивов преступлений, как правило, уже не отмечается. Изменился и социальный состав подсудимых. Если раньше 90 процентов несовершеннолетних преступников нигде не учились и не работали, то сейчас этот показатель упал до 30 процентов. Хотя, конечно, везде есть исключения. Подростки, окончившие всего 3-4 класса школы, встречаются и сейчас. И все же стараемся пристроить их на учебу в вечернюю школу, кому-то с помощью Центра занятости подыскиваем работу. Ну и конечно, работаем с родителями или опекунами. Заставляем их выполнять свои родительские обязанности. Тем подросткам, у кого нет паспорта или прописки, помогаем восстановить документы, «выбиваем» общежитие.
За каждой сухой отчетной фразой у Надежды Житковой стоит живая история. Вот парень, который родился в тюрьме, где сидела его мать. Без документов, без образования, без прописки и даже без гражданства. Совершил преступление, получил условный срок. А как жить дальше, если НИЧЕГО нет?! Надежда Васильевна все службы «на уши подняла». И сделали парню паспорт, подтвердили гражданство, выбили общежитие. И школу вечернюю он закончил, работает. Больше закон не преступает. А зачем, если у него теперь все как у всех?!
В том-то и беда юных преступников, считают работники ювенального суда. Самая распространенная статья у ребят 158-я («Кража»). Асоциальные семьи, нищета. А всего хочется, как нормальным детям...
И все же не стоит забывать, что они преступники. А в качестве свидетелей и потерпевших в зале ювенального суда чаще всего оказываются тоже дети. Зачастую куда младше и слабее своих обидчиков. Их интересы суд тоже учитывает. И наказывает подсудимых согласно закону.
Кстати, хорошие показатели нашего ювенального суда вдохновили соседние города и регионы на открытие подобных учреждений. По примеру Ангарска ювенальные суда открыты в Усолье и Братске. Приезжали за опытом судьи из Читы и Улан-Удэ. Так что ювенальная юстиция в стране – дело будущего. Осталось лишь подкрепить ее законодательно.