В прошлые выходные на телеканале «Россия» в программе Владимира Соловьева «Поединок» обсуждали вечную для нашей страны тему: преступление и наказание. В качестве эксперта выступал уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Сажать или не сажать, нужна ли гуманизация системы ФСИН, почему с таким скрипом меняется наш менталитет, почему истинные коррупционеры недосягаемы для правосудия, а директора школы заморили до смерти на стадии следствия? Ответы на эти и другие вопросы предлагались разные. По мнению уполномоченного по правам человека, положительно на ситуацию должно повлиять принятие в 2008 году Федерального закона №76, согласно которому в регионах страны созданы общественные наблюдательные комиссии (ОНК). При помощи людей, вошедших в их состав, наши граждане имеют возможность осуществлять общественный контроль за соблюдением прав человека в тех местах, где он содержится принудительно.
При этом Владимир Лукин подчеркнул, что система ГУФСИН очень активно противится контролю – ей выгодно, чтобы в состав комиссии входили «свои» люди, бывшие силовики разных ведомств. В тех ОНК, где они превалируют, работа как таковая не ведется. Те же комиссии, в которых оказались люди независимые и принципиальные, работают, что называется, в военно-полевых условиях. Про ОНК Иркутской области Лукин отдельно не говорил, но последнее определение к ней более чем подходит.
В качестве примера хочу рассказать историю, которая тянулась на протяжении недели. Председатель ОНК Игорь Ванкон и член ОНК Ирина Сутырина, автор этих строк, собрались было с плановой проверкой условий содержания осужденных в ангарскую ИК-15. Послали уведомление начальнику ФСИН генералу Павлу Радченко. Всё как положено по 76-ФЗ. Первый визит – 7 октября. Хотели встретиться с осужденными, записавшимися на личный прием. Начальник ИК-15 полковник Андрей Верещак сказал просто и ясно: «Ванкона пущу, Сутырину – нет!» С чего вдруг такая избирательность и нарушение закона? А генерал сказал. Спрашиваем, имеется ли соответствующее письменное распоряжение Радченко. Верещак говорит, что нет, но это и не обязательно. По поводу «воспрепятствования общественному контролю» членами ОНК в кабинете начальника ИК-15 был составлен соответствующий акт. В двух экземплярах. На них Андрей Верещак не моргнув глазом написал, что «в связи с проводимыми учениями ГО и ЧС предоставить обход по территории учреждения не представляется возможным».
На следующий день, в субботу, все повторилось, но в более карикатурном варианте. Верещака на месте вообще не оказалось, через полчаса за территорию зоны явился начмед – майор Воронов. Честно глядя в глаза, офицер заявил, что никаких уведомлений не получал, распоряжения из Иркутска у него нет, пропустить членов ОНК на территорию он не может. Акт подписывать не будет и принимать его тоже. На том и попрощались.
В среду, 12 октября, ситуация получилась еще смешнее. Членов ОНК на этот раз в ИК-15 пришло трое. В Ангарск приехал Александр Дьяконов, между прочим, он при Юрии Ножикове был первым уполномоченным по правам человека в России.
К вахте вышел Андрей Верещак и объявил, что Ванкона и Дьяконова на территорию пустит, Сутырину – нет. Оказалось, что и это блеф. Ванкон с Дьяконовым в сопровождении начальника ИК-15 даже до ближайшего отряда не успели дойти – вдруг ни с того ни с сего завыла сирена. И невозмутимый Верещак повернул к выходу: «Я вынужден вас удалить с территории». Чего вдруг завыла сирена, какое стихийное бедствие обрушилось на ИК-15 на этот раз, он не пояснил. Видимо, фантазия выдохлась или генерал конкретных причин, чтобы «не пущать», не назвал. Занятный факт: на следующий день, 13 октября, на базе ИК-15 состоялось официально-показательное мероприятие – «круглый стол», посвященный психическому здоровью осужденных. Почему только осужденных?
Вот, собственно, и вся иллюстрация того, что из себя сегодня представляет ГУФСИН. Видимо, была система ГУЛАГом, им и остается. Другое дело, что гражданское общество такой расклад не устраивает. Нахлебались уже. С 37-го по 53-й и дальше. Генералу и его свите, включая самые низшие звенья системы, неуправляемые члены ОНК как кость в горле. Растер бы в порошок, будь они в подчинении. Ан нет – кишка тонка. Общение гладким не выходит. Значит, будем разговаривать через суд. И через газеты. Как внештатный корреспондент «Свечи» я имею такую возможность. Страна должна знать своих героев.
В субботу, 8 октября, с нами обещал сходить в ИК-15 и.о. прокурора по надзору г-н Черепанов. Об этом была договоренность по телефону. Но в указанный день трубку он так и не взял. Спустя 10 дней на имя председателя ОНК от него пришло письмо с разными вопросами и требованием представить документы, на основании чего, собственно, в «Свече» появляются материалы о визитах ОНК в колонии...