Кому – забвение, кому – красна улица…

30 октября мир отметил День памяти жертв политических репрессий. Ангарск не стал исключением. Ведь наш город, и это ни для кого не секрет, построен потом и кровью и стоит на костях заключенных. Часть из которых, хотя не будем утверждать, что большую, составляли заключенные политические.

На первый-второй рассчитайсь!

О том, как в 1951 году появились в Китойлаге, строящем наш город, 70 тысяч человек, несложно догадаться. В музее ИК-2, старейшей исправительно-трудовой колонии города Ангарска, есть официальные данные о том, что согласно нормативу 1933 года в тюрьмы и на поселение были отправлены 1317000 кулаков. Мало того, нормативы по «зажиточным» обновлялись ежегодно. В музее хранится выписка из приказа партии от 31 января 1938 года наркому Ежову. Политбюро приказывает: «Принять положение НКВД СССР об утверждении дополнительного количества подлежащих репрессии кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента». Речь идет о сотнях тысяч человек. Первой категории полагался расстрел без суда и следствия посредством «троек». Второй – лагеря и всесоюзные стройки. 

К слову сказать, Иркутская область была в числе «передовых» регионов. Если изначально приказ требовал найти и расстрелять 3000 человек, то уже через пару месяцев проявивший рвение начальник УНКВД Иркутска Малышев попросил у ЦК ВКП (б) «разрешить дополнительный лимит по первой категории для Иркутской области на 5000 человек». Сталин дал «добро». Его ответ: «Решения Особых троек по первой категории приводить в исполнение немедленно»... 

Сейчас эти документы читаются как фильм ужасов. Всего с 31 января по 30 сентября 1938 года в нашей области были расстреляны 8 тысяч человек. Ни в чем не виновных. Просто чтобы выполнить «норматив»! И так было по всей стране. 

Вторая категория, которой повезло избежать пули, на десятки лет отправлялась в лагеря. Начальник такого лагеря был царем и богом. Только молясь на него, заключенные могли выжить. В Ангарске, на удивление, это получалось у многих. 

«Батя» Китойлага заслужил переулок?

С 6 июля 1948 года по 19 ноября 1955 года ангарской стройкой и десятками тысяч «первостроителей в робах» руководил генерал-лейтенант Семен Бурдаков. За это время, как описал в биографической справке Семена Николаевича Ангарский городской музей Победы, в нашем городе действительно произошли великие свершения.

Директор Музея Победы Лариса Давыдова рассказывает, что Бурдаков, по свидетельствам очевидцев – старожилов города, был человеком грозным, но справедливым. За что получил прозвище «батя». Вольные строители могли напрямую обращаться к нему со своими проблемами. Что до заключенных, то в книге «Штрихи к портрету» Игоря Губермана, бывшего сидельца Китойлага, автор вспоминает, как освободившиеся зэки даже приглашали «батю» к себе на застолье. 

Губерман вспоминает: «И они с ним пили и чокались! И они с ним разговоры разговаривали! Вспоминали с ним былое! Старые зэки мне рассказывали, они часто себя ловили на этом, а в других и подавно замечали эдакое влечение к начальству, желание с ним пообщаться, поговорить, постоять рядом… А когда освободились, им эта выпивка совместная – вроде свежего ощущения, что свободен, если рядом запросто за одним столом сидишь с человеком, который жизнь твою в руках держал и ею полностью распоряжался бесконтрольно». 

В лагере, где в то время находилось до 100 тысяч заключенных, были десятки крупных враждующих группировок. Многие современники Бурдакова свидетельствуют, что он лично разбирался во многих конфликтах, часто входил в зону без охраны и «раздавал» начальникам за злоупотребления. Об этом говорят и очевидцы. Галина Петрова вспоминает: «На промплощадке тысячи людей надо было накормить. А там еще командовали блатные, что получше едят, пока не наедятся, вереницы всех остальных стоят на морозе. Надзиратели не справлялись с наведением элементарного порядка, чтобы каждый мог поесть. Иногда сам Бурдаков присутствовал на обеде. Он никого не боялся, ходил по всем объектам без охраны. Его все уважали. Интересно, почему первую улицу в Ангарске (вероятно, Галина Филипповна имела в виду центральную улицу – авт.) назвали улицей Карла Маркса? Это должна быть улица в честь Бурдакова. Он в такое трудное время работал, столько сделал…» 

Действительно, сделал генерал, даже по нынешним меркам, очень много. Несколько лет вся власть в поселке Ангарский ассоциировалась только с именем генерала Бурдакова. Он был не только начальником Китойского ИТЛ, но и руководителем Комбината-16 (нынешний АНХК). 

Вопреки госплану, по которому изначально вместе с комбинатом строился рабочий поселок из вольных граждан численностью до 15 тысяч человек, в мае 1951 года рабочий поселок Ангарский получил статус города. Жили в нем уже тогда более 30 тысяч человек! На одном из собраний партактива Семен Бурдаков докладывал: «За 4 с лишним года вырос новый город Ангарск. За это время построено 206 тысяч квадратных метров постоянного жилья и 168 тысяч квадратных метров временного жилья, 11 детских учреждений, 7 школ, техникум, 21 столовая, 12 магазинов». К середине 1953 года было построено 320 тысяч квадратных метров жилья. Когда в 1955 году в Москве посчитали, что генерал Бурдаков свою миссию выполнил, Ангарск был построен уже до улицы Горького.

Заслуги ангарского «бати» в сентябре этого года решил увековечить Музей Победы. 27 сентября коллектив музея (32 человека) во главе с директором направил главе города Леониду Михайлову письмо с просьбой переименовать одну из улиц города Ангарска в улицу Семена Бурдакова. Предположительно, переименовать можно улицу Зои Космодемьянской (улиц с именем этой героини у нас в Ангарске две, речь идет о той, что пересекается с улицей Горького), либо одну из улиц, окружающих парк строителей (ныне – переулок Театральный проезд).

Проклятье НКВД выше заслуг перед Ангарском?

Инициатива Музея Победы была поддержана Ангарским управлением строительства. Как написал в официальном письме профком АУС в лице председателя Галины Тараниной: «Бурдаков сыграл важную роль в ускорении строительства города. В 1948-1952 годах Ангарское управление строительства по уровню выполняемых работ было самым крупным в стране. За эти годы сдана вторая очередь Комбината-16, холодильника, хлебозавода, швейной и мебельной фабрик. В возглавляемой Бурдаковым строительной организации действовал хорошо отработанный механизм оперативного руководства ходом строительства. Он был примером для всех первостроителей Ангарска…» 

Но есть и несогласные. Так, общественная организация «Международное историко-просветительское благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» (организация находится в Москве) отправила на имя главы города Ангарска письмо с просьбой не переименовывать улицы в честь Бурдакова.

«Имя С.Н. Бурдакова неразрывно связано с самыми позорными страницами истории органов внутренних дел, его биография неотделима от печально знаменитой аббревиатуры ГУЛАГ и НКВД. Хотя Берия и руководил атомным проектом, никому не приходит в голову назвать его именем даже самый ничтожный проезд. Преступлениям против народа нет оправдания – в этом сейчас едино большинство общества, об этом говорят и руководители страны, и главы крупнейших российских религиозных конфессий. Появление на карте города Ангарска имени одного из руководителей ГУЛАГа было бы по меньшей мере странным. С недоумением это восприняли бы и в Казахстане, где в годы большого террора (1937-1938 гг.) Бурдаков руководил спецколлегией Верховного суда, а перед войной был наркомом внутренних дел». Подписал письмо ни много ни мало председатель правления фонда член комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при президенте РФ Александр Рогинский. Поддерживает москвичей и местный историк Китойлага Леонид Мухин.

Он собрал свидетельства очевидцев, подтверждающие, что Бурдаков был далеко не так хорош, как утверждают некоторые. Тот же Игорь Губерман пишет, что «типичный он был сталинский строитель. Царь и бог одновременно». В памяти ученого, химика и бывшей лагерницы Елены Жуковской Бурдаков запомнился таким: «Начальника я видела всего один раз, когда нас всех погнали на сельскохозяйственные работы. Он верхом объезжал поля, в руке у него был кнут. Выглядел он как плантатор. Каждый из нас слал проклятья генералу и его свите…» Оставил воспоминания о Бурда­кове патриарх футбольного «Спартака» Николай Старостин, отбывавший срок в ухтинских лагерях под началом генерала. В книге «Футбол сквозь годы» он писал, что Бурдаков был жестким человеком. Старостин вспоминает один случай, когда генерал чуть было не упек на несколько лет начальника электростанции за ерундовую провинность. А больше всего Старостину запомнилась медсанчасть в лагере. «Прошло почти 50 лет, а я не могу забыть ту картину… Когда я зашел в барак, забитый полуживыми существами, они все кашляли. Но это был не кашель – это был булькающий свист, который вырывался из легких. А как забыть лихорадочные глаза, обреченные на смерть лица… И вот что еще снится мне иногда по ночам. Я знал секретные сводки, где указывалось, сколько работоспособных, сколько больных, сколько «черных» – так обозначались умершие, находится в лагере. Каждый день в Ухте умирало не меньше 40 человек. Тела свозились в морг. Черт меня дернул туда пойти. Я увидел горы голых трупов, которые пожирали сотни крыс…» По словам Старостина, «результаты хорошей «народнохозяйственной деятельности» взращены на костях сотен тысяч людей. Конвейер великих строек не мог давать сбои: вместо погибших требовались новые сотни тысяч. И их присылали…» 

Постепенно рассекречиваются документы особого пользования в российских архивах. В недавно вышедшей книге «История ГУЛАГа» Галины Ивановой опубликовано несколько документов из Государственного архива Российской Федерации о строительстве Комбината-16. Автор говорит о массовых приписках, подтвержденных документально. Так, Комбинат-16 включал в себя 15 различных специализированных заводов, для которых требовалось построить 400 сложных промышленных объектов, 95 километров железных дорог, 130 километров внешних трубопроводов. Из 350 цехов, намеченных к пуску в первую очередь, к 1952 году было сдано лишь 139. План катастрофически не выполнялся, зато растраты и хищения исчислялись сотнями миллионов рублей».

Как рассуждает Леонид Мухин, это только верхушка правды о Бурдакове. По мнению историка, остальное мы узнаем только когда раскроются государственные архивы с личными делами руководителей «великих строек». По закону, говорит Леонид Станиславович, это должно было произойти уже давным-давно, спустя 35 лет после смерти человека. По Бурдакову и его сотоварищам этот срок давно вышел. Но нынешнее руководство страны не спешит обнародовать правду. Значит, на то есть причины?!

А в честь кого бы вы назвали улицу? Этот вопрос мы задали ангарчанам, знающим историю родного города.

Евгений Константинов, журналист, автор кинопроекта об истории Ангарска «Ангарские хроники»: «Я знаю о генерале Бурдакове. Понимаю, что он много сделал для строительства нашего города и как личность был человеком выдающимся. Но, тем не менее, думаю, его именем улицу называть не надо. Бурдаков исторически не сравним с Файзулиным, Ярополовым, Новокшеновым. Эти люди жизнь Ангарску отдали. А он и не жил в Ангарске, был сюда назначен, отработал, а потом уехал. 

Чьим именем я бы назвал улицу? Из ушедших от нас ангарчан – в юго-западной части города назвал бы переулок именем Василия Петровича Носоченко. Этого человека знали многие, он много сделал для «квартала», комбината и его работников. А еще как минимум переулка достоин Владимир Владимирович Соболь. Герой войны, лицо нашего города, неординарная личность. Ну, а из ныне живущих – дал бы улице имя Юрия Алексеевича Болдырева!»

(Заслуги всех предложенных Евгением Константиновым ангарчан неоспоримы. Они в разное время удостоены звания Почетного гражданина города Ангарска – авт.)

Леонид Мухин, историк, исследователь сибирских лагерей: «В Ангарске, построенном на рабском труде узников Китойлага, нет ни одного памятника этим людям. Нет ни единой улицы в их честь. А ведь они после освобождения остались в этом городе, сделали многое для становления Ангарска. Некоторые даже в масштабе страны стали известными людьми. В честь настоящих первостроителей – тех, что в полосатых робах ходили, я бы назвал улицу и памятник им поставил!»

Марина Логинова, директор музея АЭХК: «Я бы назвала в юго-западном районе улицу именем Михаила Васильевича Сапожникова. Его знает весь «квартал», все работники комбината. Всю свою трудовую жизнь Михаил Васильевич проработал на АЭХК, прошел путь от низших чинов до главного инженера, имел множество наград, был уважаем на предприятии и в городе. Жил в 211 квартале».

Биография Семёна Николаевича Бурдакова

(31 января 1901 года – 19 февраля 1978 года)

Бурдаков Семен Николаевич – военный деятель. Звания: майор ГБ (03.01.1939); ст. майор ГБ (14.03.1940); комиссар ГБ (14.02.1943); комиссар ГБ 3 ранга (14.04.1945); генерал-лейтенант (09.07.1945). Участник гражданской войны. 

Родился в с. Тургенево Ардатовского уезда Симбирской губернии, в семье крестьянина-бедняка (позже отец стал служащим). Русский. В ВКП(б) с июля 1924 года. Депутат Верховного Совета СССР (Совет Союза) 2-4 созывов (1946-1958 гг.). 

Образование: начальное училище (1916), педагогические курсы, г. Ардатов с сентября 1919 года по май 1920 года, Петроградский (Толмачевский) красноармейский университет им. Н. Г. Толмачева с февраля 1921 года по декабрь 1921 года. 

Трудовая деятельность Семена Николаевича началась корректором в типографии города Ардатово (май 1919 – август 1919). Далее: красноармеец 29-го стрелкового полка, зав. полковой культпросветшколой 383-го стрелкового полка 43-й дивизии 7-й армии (май 1920 – февраль 1921); зав. клубом и театром Ардатовского политпросвета (март 1922 – август 1922). 

С сентября 1922 года Семен Николаевич работал в органах ОГПУ. В органы НКВД-МВД пришел 3 января 1939 года: нарком внутренних дел КазССР (03.01.1939 – 10.10.1940); начальник управления топливной промышленности ГУЛАГ НКВД СССР (08.10.1940-26.02.1941); начальник управления лагерей топливной промышленности НКВД СССР (26.02.1941 – 08.05.1941); начальник управления Ухто-Ижемского ИТЛ, начальник Ухто-Ижемского комбината НКВД-МВД (08.05.1941 – 21.02.1947); управляющий трестом «Башнефтестрой» (февраль 1947 – июль 1948); начальник Туймазинского ИТЛ, г. Октябрьск (16.12.1947 – июль 1948); начальник управления строительства №16 и ИТЛ (Китойский ИТЛ) МВД (06.07.1948 – 19.11.1955). С 1955 года Семен Николаевич работал в системе Министерства среднего машиностроения СССР (атомная отрасль) начальником строительства №76 п/я 35, г. Мелекесс (март 1956 – февраль 1958). C 1960 года по 1972 год занимал посты в Москве. Окончил трудовой путь в 71 год (в 1972 году в должности старшего инженера диспетчерского отделения «Союзгазификации» Министерства газовой промышленности СССР).

Умер 19 февраля 1978 года в г. Москве.

Награды: 

орден Красного Знамени 07.04.1940; 

орден Красной Звезды 15.09.1943; 

орден Красного Знамени 03.11.1944; 

орден Ленина 13.12.1944; 

орден Ленина 30.04.1946; 

орден Отечественной войны I степени 21.08.1946.

Что кроется за этими фактами?

Говоря простым языком, до 1922 года Семен Бурдаков вел обычную жизнь идейного бедняка. Служил в Красной Армии в гражданскую войну, занимался политпросвещением. Далее попал в ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление). Вначале участвовал в борьбе c бандитизмом в Симбирске (ныне – Ульяновск), в 1928 году был переведен в Казахстан. С 1930 года ОГПУ стало проводить массовые политические репрессии. В том числе и на территориях союзных республик. Казахстан не стал исключением. Бурдаков недолго находился на «расстрельном посту»: в 1934 году он перешел работать в Казахское отделение Верховного суда РСФСР, а в 1938 году вообще стал заведующим отделом советской торговли ЦККП(б) Казахстана.

Однако перед войной его снова возвращают в репрессивную систему. В 1939 году Бурдаков – нарком внутренних дел Казахстана. Несмотря на наличие в биографии ордена Отечественной войны, на фронте Семен Николаевич не был ни разу. Всю войну он провел в должности начальника Ухто-Ижемского исправительно-трудового лагеря. Черным флагом в сознании граждан над ним реет аббревиатура НКВД. Потом еще ряд лагерей, и – ангарская стройка. С 1948 по 1955 год Бурдаков командовал Китойлагом. Ну а под конец карьеры строил закрытое предприятие в городе Мелкессе и занимал различные должности в Москве.