Третий год – с тех пор, как Дворец культуры нефтехимиков стал филиалом Иркутского академического драматического театра имени Николая Охлопкова – ангарчане имеют замечательную возможность начинать театральный сезон одновременно со своими соседями. При этом у нас есть шанс приобщиться к вершинам русской и зарубежной классики, которой отдает предпочтение иркутский коллектив.
Вот и свой 162-й сезон артисты «охлопковского» театра открыли в Ангарске 2 ноября спектаклем «Горячее сердце» по одноименной пьесе Александра Островского, премьера которого на родной сцене состоялась 17 мая 2011 года. Однако то, что увидел на сцене дворца ангарский зритель, мало напоминало Островского в привычном понимании его творчества. Самого Александра Николаевича не раз называли «революционером театра», но и режиссер-постановщик спектакля Геннадий Шапошников, похоже, претендует на это звание. И не только в театре.
Он акцентирует внимание зрителей на острой сатирической направленности пьесы. Сцены, показывающие неправедность суда («не по законам, а по душе, по сердцу»), коррумпированность чиновников, преобладание у власть предержащих собственных интересов над интересами общественными, вседозволенность богатеев и полную бесправность бедных, сделаны режиссером и актерской командой с особой тщательностью. И даже, как кажется, в ущерб другим сюжетным линиям.
Ведь на том же самом материале можно создать захватывающую детективную историю (пьеса начинается с того, что у именитого купца Курослепова пропадает 2 тысячи рублей – на эти деньги по тем временам можно было открыть свое дело). Чуть повернуть сюжет – и раскрываются две любовных истории: о трудной, но счастливой любви со свадьбой под занавес и губительной страсти богатой купчихи к молодому беспринципному приказчику.
Еще одна яркая сюжетная линия – спор о том, что должно цениться дороже: честь или деньги. Кстати, она прослеживается режиссером довольно внимательно: сын недавно разорившегося купца Вася Шустрый (актер Алексей Орлов) со своим другом, приказчиком по лавке Гаврило, роль которого исполняет Олег Матэрн, выясняют это на протяжении всего спектакля. И не только изустно: на глазах у зрителей они устроили «сеанс» французской борьбы – популярного у циркачей в XIX веке вида спорта. К слову, победа осталась за «прощелыгой».
У Александра Островского все линии сюжета легко вплетаются в один клубок, Геннадий Шапошников явно предпочитает обличать. Причем для оформления наиболее острых сцен он находит гениальные решения. Так, чтобы сподручнее было «дела шить», полицейский унтер-офицер таскает с собой зингеровскую швейную машинку и довольно ловко с ней управляется.
Но в то же время некоторые находки отдают цирковой ареной: актеры-мужчины многократно падают на сцену, высоко, по-клоунски вскидывая ноги, и даже Аристарх (во всех смыслах положительный персонаж, философ и мастер на все руки), которого играет заслуженный артист России Александр Ильин, желая привести в чувство крестницу, смачивает платок, но вытирает почему-то свое лицо! Кровать на колесах, регулярно выкатываемая на сцену – место дислокации Павлина Павлиныча Курослепова (заслуженный артист России Владимир Орехов), и ворота, меж досок которых постоянно кто-то застревал, – откуда-то из той же оперы.
Вообще, после спектакля осталось довольно много вопросов – некоторые зрители, не справившись с их обилием, покинули дворец уже после первого действия. Первый, и самый главный из них: так кто же из героев оказался обладателем горячего сердца? Понять это я смогла только после того, как прочитала текст пьесы. Но дочь Курослепова Параша (недавняя, но достаточно опытная выпускница Иркутского театрального училища Анастасия Пушилина) – та, которую видишь в спектакле, свои независимость и бескомпромиссность теряет в кукольных, неживых фразах и движениях. Ей не веришь – ни когда она в любви объясняется, ни когда готова с мечом на обидчиков во главе шайки разбойников пойти. Или такой была воля режиссера, не верящего в существование «горячего сердца»?
Загадочным остается и решение костюмера. Герои, которые, согласно тексту комедии, живут в сороковые годы XIX века, одеты совсем не в соответствующие своему времени и эпохе костюмы. Хотя, беря во внимание абсолютно современное звучание некоторых сцен, актеры могли бы обойтись своей обычной одеждой – это не вызвало бы диссонанса. Но они одеты в костюмы начала ХХ века – почему-то исключительно пастельных тонов. В том же стиле издана программка, вернее, набор открыток с именами исполнителей.
Тем большее неприятие на этом фоне вызывают сцены с «разбойниками», одетыми в цветастые восточные ткани. И уж совсем непонятно, что делает в этом спектакле эстрадный номер с девушками, исполняющими танец живота, – в пьесе его нет, к сюжету он не привязан и актеры на него не отреагировали. Много было и «игр» с залом. Актеры активно разрушали «четвертую стену»: использовали проходы между креслами, просили зрителей подержать реквизит, слепили публику электрическими фонарями. Все это хорошо веселит публику, пришедшую посмотреть шоу. Непонятно только, причем здесь Островский?
Но, с другой, стороны, зрителям было над чем подумать. Театр для этого и существует. Кроме того, эта постановка стала еще одним подтверждением того, что на сцену возвращается политическая сатира – а это тоже причина для раздумий.