Ничего не поделаешь – такова режиссерская концепция в спектакле «Собачье сердце» по одноименной повести Михаила Булгакова, который показал на сцене Дворца культуры «Современник» Московский независимый театр в минувшую пятницу, 21 сентября. В качестве режиссера-постановщика выступил народный и любимый страной артист Валерий Золотухин, одно имя которого притупляет желание спорить с особым видением булгаковской мистификации. Мнения зрителей были разными, порой – диаметрально противоположными. Кое-кто ушел после первого акта, оставшиеся после завершения спектакля стоя искупали актеров в овациях.
Оба действия предваряли предсказания Нострадамуса о возникновении нового Вавилона, который будет существовать 73 года и 7 месяцев и сопровождаться «мерзкой проституцией, отвратительной духовной опустошенностью». Выразителями этих качеств и становятся булгаковские герои, и прежде всего Полиграф Полиграфович Шариков, идеально адаптировавшийся в новой советской действительности.
«Заведующего подотделом очистки Москвы от бродячих животных» Шарикова и милейшего бродячего пса Шарика сыграл эстонский актер Микаэль Молчанус. В первой части постановки зал не уставал поражаться истинно собачьей мимике одетого в «собачий» костюм артиста, которой тот учился у своих животных. А для того, чтобы на свет появился хам и подлец Шариков, ему, как признался актер, пришлось выплеснуть из себя все самое плохое.
Аплодисментами зрители встретили народного артиста России Владимира Стеклова, исполнявшего роль профессора Преображенского, – многие пришли сюда специально на него. И однако на сцене при всей честности и чистоте игры был все-таки Владимир Стеклов, такой, каким мы его привыкли видеть на телеэкранах. Хотя от этого знаменитые фразы Филиппа Филиппыча – «Разруха не в клозетах, а в головах» и «Зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно» – звучали не менее убедительно.
Постановкой, с которой девять лет назад Московский независимый театр начал свое существование, был спектакль «Мастер и Маргарита». Может быть, поэтому некоторые детали оттуда перекочевали в «Собачье сердце», премьера которого состоялась в 2006 году. Так, в моменты, когда ему необходимо предстать перед собеседниками в полном блеске своих заслуг, профессор Преображенский, как Мастер, надевает на голову шапочку. Правда, есть ли на ней вышитая буква «М», из зала не видно, но аллюзия, тем не менее, приятно пощекотала самолюбие знатоков.
А вот еще один смысловой мостик отнюдь не порадовал. В качестве увертюры к спектаклю звучит музыка Игоря Корнелюка, написанная специально для бала Сатаны в недавней экранизации «Мастера и Маргариты» Владимира Бортко. Мелодия, на мой взгляд, тянущая за собой слишком богатый ассоциативный ряд, в отличие от звучащей в спектакле не менее подходящей музыки финской группы «Апокалиптика».
Если не считать пары досадных мелочей: упавшей на сцену и показавшей свое современное пластиковое нутро «пролетарской» папки и Зиночки, отчаянно напоминавшей нынешнюю офисную девушку, – спектакль стал событием в культурной жизни Ангарска. На сегодняшний день это единственная сценическая версия «Собачьего сердца» – так говорится на официальном сайте театра. Булгакова вообще трудно переносить на сцену, да и для кинематографа это очень тяжелый материал. В спектакле Золотухина с помощью средств хореографии зрители получили возможность увидеть метавшуюся в капкане времени «душу» Шарикова – то белую, «собачью», то черную, «человеческую».