10 октября, когда во всем мире отмечается День психического здоровья, ангарские психологи собрались за круглым столом, чтобы обсудить проблемы душевного здоровья, встающие перед современным обществом. Тема достаточно сложная. И, как кажется многим, от жизни далекая. Но, может, это только кажется?
Сергей Вижухов, медицинский психолог Медико-психологического центра, побеседовал с нашим журналистом о том, как может быть недалека от нас и наших близких беда. И как, случись что, с ней бороться...
– Сергей Анатольевич, психическая и душевная норма – что это такое?
– Почему-то в обществе считается, что если человек болен психически, то он теряет все душевные моральные качества. Что его надо бояться. Это не так. Своим опытом я могу полностью опровергнуть это утверждение. Как-то в институте имени Сербского обследовали киллера, который убил на заказ шесть человек. Психически он оказался полностью здоров. А вот морально... Такое ощущение, что у него вообще не было совести. Даже на вопрос «О чем вы жалеете?» он ответил, что недоволен лишь одним – рано попался. Было еще три заказа. «Такие деньги сорвались...» Стоит добавить, что у этого абсолютно психически нормального человека были дом, жена, двое детей. Не было только сердца. Он не различал добра и зла. Не умел сострадать. Не ценил человеческую жизнь. За что и расплатился жизнью собственной – получил по тем временам высшую меру наказания, расстрел.
А вот в большинстве случаев с психическими заболеваниями все бывает с точностью до наоборот. Да, человек болен. Слышит голоса, видит то, чего не видят остальные. Но (я уверен в этом) сохраняет все свои человеческие качества. То есть остается добрым. Он старается не травмировать близких. Он отличает хорошее от плохого. И даже в стадии психического нарушения старается пожалеть людей, а не уничтожить их. Эти люди, как правило, более безобидны и беззащитны перед миром, чем так называемые нормальные.
– Тем не менее психически больные люди вызывают у окружающих страх. Удивительно, но они, пожалуй, единственные инвалиды, к которым мало кто испытывает сострадание... Почему?
– Это общепринятый штамп. Самый уродливый в своем роде. В отделении сестринского ухода нашей психиатрической больницы лежат брошенные старики. У всех этих бабушек и дедушек, имеющих психические нарушения, есть близкие, которые просто отказались от них. Испугавшись болезни или испугавшись ответственности. Я знаю одну женщину, которая лежит у нас 15 лет. И все это время ждет сына. Каждый день смотрит в окно. Сын приезжает. Раз в месяц примерно. На хорошей машине. Но забирать мать не собирается. Недоволен, что в палате бедно. Так ты помоги! Это же мама твоя... Но он считает, что это не его обязанности, а государства... И едет в Испанию отдыхать. Придите в отделение сестринского ухода. Посмотрите в глаза этим брошенным матерям! Может, тогда страх сменится состраданием?
А еще я рекомендую разочарованным и недовольным жизнью людям заглянуть на нашу ПМПК (психолого-медико-педагогическую комиссию), что раз в месяц проходит в МПЦ. Здесь обследуются детишки с тяжелыми диагнозами. Не хочешь жить? Потерял себя? Приди и посмотри, как мужественно борются за этих малышей родители! Мальчишке 8 лет, он слепой от рождения, говорит с «голосами»... Девочка без ног с ДЦП и тяжелой эпилепсией... Но родители не сдаются. Не бросают таких деток. Как же может сдаться под ударами судьбы здоровый человек?!
– У нас не то что больных – здоровых детей бросают... Это делают тоже душевно дефективные люди?
– Отсутствие материнской привязанности – не психиатрический диагноз, а проблема отсутствия совести. А ведь бывает и наоборот! У нас есть на учете ребенок. Мальчику семь с половиной лет. Родился с ДЦП. Родные уже тогда предлагали матери оставить его. Не оставила. Муж ушел из семьи. Женился на другой женщине, которая родила ему здорового ребенка. В три года мальчику поставили диагноз «умственная отсталость». В пять – «детская шизофрения». Родственники до сих пор настаивают, чтобы мать отказалась от ребенка. Но она его не бросает. Ей 28 лет. Вся седая.
Как-то я проводил в школе занятие для старшеклассников. Мы говорили о брошенных детях и матерях-кукушках. Мои собеседники с негодованием высказывались о матерях, которые сдают деток в Дом ребенка. И тогда я спросил: «А как бы вы поступили, родись ваш ребенок вот таким?» И воцарилась тишина... Один парень сказал: «Не знаю». Честно. Мы не знаем, как вести себя, если близкий человек психически болен. Будь то ребенок, родитель, супруг. Что проще – избавиться от него или изменить для него свою жизнь?! Для меня ответ есть в Библии. «Он такой, чтобы возродилась в вас любовь». А дальше – решайте сами...
– И все же сложно любить того, кто болен психически. Страшно...
– По статистике, практически все наши больные одиноки. И страшно именно это. Хорошо, что при психиатрической больнице есть «Клубный дом», где такие люди могут общаться. Найти поддержку, друзей. Иногда и личную жизнь построить. Кстати, насчет личной жизни у меня тоже есть яркий пример. Недавно у нас лежал парень. Молодой совсем. Встречался с девушкой еще со школы. Вместе учились, вместе подали документы в вуз, поступили. Написали заявление в загс. Распланировали жизнь наперед. Но планы были грубо нарушены болезнью. Психоз. Парень попал в больницу. И всем понятно, что это не грипп, никогда до конца не пройдет. Что это на всю жизнь. Светлые периоды будут сменяться темными. Можно ли выходить за такого замуж? Можно ли рожать от него детей? И вот стоит эта девушка в больнице с одной стороны решетки, а он – с другой. И она говорит: «Это ты?» А в глазах – ужас... Что ей посоветовать?! Чем помочь? Вот тут и включается такое понятие, как душа. И именно она помогает сделать выбор.
– И много у нас людей, нездоровых психически?
– Немало. И никто от таких болезней не застрахован. Болезнь не выбирает ни по возрасту, ни по социальному признаку. Может прийти к близкому человеку, другу. И именно нам делать выбор – принять человека таким, какой он есть, или уйти из его жизни раз и навсегда.
– Психолог может помочь близким больного сделать выбор?
– По идее, мы, психологи, не должны влиять на решение человека. Мы нейтральны. Но есть ситуации, когда, по моему мнению, просто нельзя оставаться в стороне. Человек хочет уйти из жизни. Мы что, не попытаемся его отговорить? Или наркоман приходит и говорит: «Нравится колоться, но перед матерью стыдно. Сделайте так, чтобы стыдно не было». Если мы нейтральны, значит, должны «отключить» ему стыд. Пусть колется себе и не переживает. Но кто реально так сделает?! Хочется, чтобы к психологу относились не как к живой подушке, в которую можно только поплакаться, а потом сделать так, как вздумается. Мы не принимаем за клиента решений. Но обязаны постараться «включить» ему душу. Если, конечно, она есть...