Деградация

Две пенсионерки поссорились во время распития спиртного. Драка закончилась смертью одной из них

Екатерине Шашуриной, жительнице Мегета, – шестьдесят. У нее высшее образование, выработанный стаж: женщина ушла на пенсию, будучи бухгалтером. Двое взрослых детей. Был муж – он умер три года назад. Обычная семья, каких много. Так было совсем недавно...

Ситуация стала меняться после ухода Екатерины на пенсию. Она все чаще стала прикладываться к сорокаградусной, сначала по поводу, а потом и просто так. Смерть мужа и одиночество только усугубили начавшееся падение. Очень кстати подвернулся собутыльник и сожитель в одном лице. Сосуществовали они довольно мирно. Были деньги – пропивали, не было – ждали пенсии и зарплаты. В общем, на тот образ жизни, который они дружно вели, им хватало. К тому же Екатерина все пять лет, что была на пенсии, подрабатывала в местном ЖЭКе дворником. Это к пенсии еще тысяч семь. Можно себе позволить выпить с устатку после трудового дня, на свои пью, не на чужие – примерно так рассуждала Екатерина Шашурина.

Иногда она употребляла горячительное со случайными собутыльниками. Был бы общий интерес. Днем 12 августа 2009 года она зашла в поселковый магазин, заплатила за взятые ранее в долг сигареты и купила три бутылки водки по 0,5. По ее словам, чтобы рассчитаться с работниками во время сенокоса. Деньги на эти цели были – оставались с зарплаты.

Подойдя к остановке автобуса, Екатерина увидела своего сожителя. Позвала домой. Он заупрямился, сказал, что еще рано. Пообещал прийти попозже. Тут же, на остановке, Екатерина увидела 56-летнюю Людмилу. Они были мало знакомы, но их настроение совпало. Екатерина предложила пойти к ней домой и выпить: oплата за сенокос подождет.

Женщины пошли до дома Екатерины пешком. Шли не торопясь. В ожидании приятного времяпрепровождения решили подогреться пивом: взяли в киоске крепкую «Охоту». Домой пришли часов в пять.

К семи часам хозяйке нужно было встретить корову из стада. Та была с норовом, доиться пьяной хозяйке нe давалась. Значит, на сам процесс распития и возвращения себя к трудовой норме оставалась пара часов.

Екатерина соображала закуску на кухонном столе, а ее гостья подгоняла: давай скорее, чего копаешься. Потом они сели, открыли принесенную бутылку. Выпили по одной, потом еще, еще... Содержимое поллитровки незаметно уменьшалось. Обеим женщинам захотелось вздремнуть. И они отправились на боковую. Екатерина – в дальнюю комнату, ее гостья – в ближнюю. Хозяйка дома уснула в чем была, не раздеваясь. Засыпая, помнила, куда деньги, оставшиеся после магазина, положила. Они были в кармане трико.

Прошло какое-то время, и Екатерина сквозь сон почувствовала, как по ее телу бегают чужие пальцы. По крайней мере, ей так показалось, и она на этом позже настаивала. Открыла глаза – рядом стояла Людмила. Потом она сразу же развернулась и пошла к входной двери. Екатерина ощупала карман с заначкой и денег не обнаружила. Тогда она бросилась вслед за своей гостьей с криком: «Отдай деньги по-хорошему!» Она была абсолютно уверена, что деньги взяла Людмила, больше-то некому...

То, что случилось дальше, материалах уголовного дела описано в нескольких вариантах. Допрошенная в качестве подозреваемой, обвиняемой, в зале суда, Екатерина по-разному рассказывала о том, что произошло в тот вечер в ее доме, стараясь умалить степень своей вины, выдвигая одну за другой версии и «автора» совершенного злодеяния. Несмотря на ее желание избежать ответственности, следствие и суд восстановили картину произошедшего... Мозаика сложилась не в пользу Шашуриной.

Екатерина догнала Людмилу на кухне. Сначала они кричали друг на друга, не стесняясь в выражениях. Потом стали хвататься за одежду, волосы. В ход пошли кулаки. Шашурина требовала вернуть деньги, Людмила утверждала, что никаких денег она не брала. Это упорство еще больше распаляло Екатерину. От приступа гнева она даже несколько протрезвела – так ей хотелось наказать свою собутыльницу.

В этот момент они были на пороге дома. Кулачная схватка пока проходила на равных. А потом взгляд Екатерины упал на деревянный брусок, что лежал у крыльца. Она схватила его и побежала с ним в дом. Для чего схватила? Говорит, что не воспринимала его как оружие, просто хотела попугать Людмилу, чтобы та вернула деньги.

Догнав своего противника, женщина замахнулась бруском. Но Людмила умудрилась выдернуть палку из ее рук, больно ободрав Екатерине пальцы. А потом замахнулась сама. Шашурина выставила для защиты руки над головой, и удар пришелся по ним.

Новый поворот драки не на шутку разозлил Екатерину: получалось, что ее избивали в собственном доме за ее же деньги... Палка, выпавшая от удара из рук Людмилы, валялась на полу. Екатерина подняла ее и начала бить. Удары сыпались на жертву градом, причем с достаточной силой. Женщина уже не боролась, лишь бестолково пыталась закрыть голову руками. Ее степень опьянения – судмедэксперты определили ее как сильную – не позволила постоять за себя. Позже, во время следствия, было проведено две экспертизы. Они пришли к выводу, что по жизненно важным органам потерпевшей было нанесено не менее 17 ударов. В основном пострадала голова, кроме того, у женщины было сломано несколько ребер.

На месте побоища – на кухне – все было в крови: пол, стены, стол, холодильник. Шашурина перестала наносить удары лишь тогда, когда увидела, что на полу под головой Людмилы растекается большая лужа крови. Тогда она бросила в сторону палку... И тут же начала поспешно ощупывать лежащую... в поисках денег. Для удобства поисков, а главное, чтобы вдруг не пропустить свои кровные, она стащила с хрипящей Людмилы почти всю одежду, оставив на ней только нижнее белье и носки. Денег, как ни странно, не оказалось.

Когда ярость нашла свой выход и пенсионерка как-то угомонилась, стал наваливаться страх. Что делать дальше? Вдруг она не выживет? Людмила уже лежала не шевелясь, казалось, она не выкарабкается...

И Екатерина пошла со двора. В этот момент ее сожитель сидел на лавочке у соседнего дома. Он пришел, как и обещал, попозже. Пришел домой почти трезвым, достичь желаемой кондиции как-то не получилось. Поэтому он обратился к сердобольной соседке: помоги поправиться, сходи за бутылкой. Водку добыли, и соседи мирно ее распили прямо на лавочке, закусывая огурцом. За время посиделок они, по их словам, не слышали со стороны соседнего дома никаких необычных звуков: ни криков, ни ударов. А потом они увидели Шашурину. Та вышла из дома и куда-то пошла. Вид у нее был несколько странноватый. Ее сожитель спустя некоторое время попрощался и пошел к себе. Минут пятнадцать его не было, потом он вернулся к соседке и сказал, что у них дома, на веранде, лежит незнакомая женщина. Она раздета, вся в крови, не дышит – он щупал у нее пульс, но не смог его определить. Надо вызывать «скорую».

Неотложку вызвали, но до ее приезда к дому вернулась Шашурина. Она коротко рассказала своему сожителю о том, что произошло здесь полчаса назад... Успела даже замыть несколько больших кровавых пятен.

Вызвали и милицию. Оперативники приехали, осмотрели место преступления. Увезли тело убитой женщины, изъяли окровавленный брусок, валявшийся в коридоре. Зафиксировали следы крови на кухне, в комнате, коридоре, во дворе...

Спустя несколько часов задержанная Шашурина писала объяснение. Что-то вспоминала, снова продолжала писать. Потом, в зале суда, она говорила, что на самом деле все было по-другому, а письменный «оговор» – это результат убеждений оперативников и сожителя. Якобы они подсказали ей, как было дело, как именно она убила Людмилу. На самом деле она ее не убивала. Просто та была настолько пьяна, что бесконечно падала. Падала и билась головой и телом – то о газовую плиту на кухне, то о циркулярку во дворе. И вообще, если женщина убита, то это, скорее всего, дело рук сожителя Екатерины. Он на это способен, она его давно боится...

Эти и другие фантазии были развеяны собранными по делу доказательствами вины Шашуриной. Ей была проведена амбулаторная экспертиза, которая пришла к выводу: вменяема, понимала, что делала, должна отвечать за содеянное. Аффекта не было. Как не было и другого виновного...

Определяя меру наказания, суд учел, что подсудимой совершено тяжкое преступление – его объектом явилась жизнь человека. Учли положительные характеристики по месту жительства и работы, чистосердечное признание и активное способствование раскрытию преступления в ходе предварительного расследования, а также пожилой возраст и состояние здоровья Екатерины Шашуриной.

Она приговорена к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.


Р.S. Ее взрослые дети, характеризуя свою мать, сказали следующее: можем сказать о ней только хорошее. Она добрая и трудолюбивая, никогда нас не обижала, руку не поднимала, занималась воспитанием, заботилась. После смерти мужа и ухода на пенсию начала чаще употреблять спиртное. Пила почти каждый день – в основном одна либо с сожителем. В состоянии опьянения мать обычно сразу же ложится спать, не ругается, на конфликт никого не провоцирует...

Так было не раз. До 12 августа прошлого года.